Когда говорят о Каире, представляют себе Нил и пирамиды. Сверху не было видно ни того, ни другого. Вокруг был только желтый песок пустыни и сразу же бетонное посадочное поле. Всех пассажиров отвели в аэровокзал. Было еще утро и почти прохладно. Нгор держался поодаль с двумя своими соплеменниками и украдкой послал Комлеву едва уловимый, доброжелательный взгляд единомышленника. В просторном зале звучала тягучая и одновременно ритмичная восточная музыка, и Комлев наконец освоился с тем, что он уже на самом деле находится за границей, да еще и в Африке, хотя пока и не в «черной», а только на северной ее оконечности.
Потом полет на юг продолжился. Сразу после взлета зажелтели внизу ставшие уже знакомыми пески пустыни, потом наконец появился Нил, широкий и мутно-коричневый, была даже видна лодка с косым парусом на высокой мачте. А самолет все набирал высоту, и вскоре Нил превратился в петляющую нить в долине зеленоватого цвета. Ее с двух сторон ограничивала желтизна пустыни, видимо, холмистой, иссеченной следами русел давно высохших рек и речек. И хотя в последний раз вода по ним бежала тысячи лет назад, они, эти русла-вади, казалось, так и сохранили свою свежую первозданность.
Полет над нильской долиной все продолжался. Комлев временами задремывал, ел самолетную еду, которую ему подавали на подносе, а внизу была все та же картина: вади, сбегающие в синевато-зеленую долину справа и слева, и узкая, извилистая ниточка реки посредине. Примерно за час до намеченного прилета в Хартум картина стала меняться. Пустыня заканчивалась и уже пошла сухая саванна с редкими закорючками ее колючих деревьев. И вот снижение, мелькнул широкий коричневый простор той же самой реки, плоские кровли домов, минареты, финиковые пальмы. Еще в пути пассажиров предупредили, что в городе жара: свыше сорока градусов. Комлев, благоразумно захвативший с собой летнюю одежду, теперь сидел переодетый во все светлое и легкое, что сумел найти у себя дома.
Зной сразу же свирепо ударил в дверь самолета, словно она открылась в огромную духовку. И в здании аэровокзала большой прохлады не чувствовалось, хотя на потолке вращались огромные лопасти вентиляторов. «Drink Camel beer!» — призывала пить местное пиво «Верблюд» изрядных размеров реклама с бутылкой, на которой действительно был изображен этот одногорбый корабль пустыни.
Комлев быстро прошел все формальности, так как рейс у него был транзитный, и ему даже повезло с пересадкой: нужный самолет внутриафриканской авиалинии отправлялся всего через пару часов. Усатый чиновник в мундире цвета хаки и с продольными шрамами-полосами на темно-бурых щеках не попросил его открыть чемодан и не пожелал заглянуть в дорожную сумку Комлева, где лежала книжка Нгора, а просто кивнул ему в сторону выхода.