А вот третья стена, за которой непосредственно находился сам замок, оказалась для нас труднопреодолимой. Охрана здесь была еще серьезнее, чем на предыдущих укреплениях, и на взятки не велась. Видать, насчет этого у них было строже, чем у тех, кто охранял сам город. Вот тут и настал черед Лукко назвать имя того, кто должен был послужить нам пропуском. Но, как назло, тот воин уехал с каким-то поручением. Нам велели ждать его возвращения, и пришлось, скрепя сердце, проглотить очередное оскорбление. Я старался не показывать того, каким жалким и беспомощным себя ощущаю.
Мы отошли чуть дальше от ворот и опустились на землю. Мысленно я прокручивал в голове картину того, как применяю боевую трансформацию и выдираю язык дерзкому стражнику, осмелившемуся обращаться со мной, как с пустым местом. С удивлением почувствовал, что здесь, в мире смертных, ощущаю себя еще более ничтожным, чем дома. Здесь я никто. Всего лишь смазливый юноша без гроша за душой. Конечно, если не считать добычи разбойников, которой я теперь владел на правах победителя. Но брать с собой все те деньги было опасно. Их могли отобрать. В соответствии с нашей легендой Лукко, изображающий желающего нажиться на продаже меня, взял лишь часть для подкупа стражи.
Чем дольше мы сидели каменными истуканами у стены, наблюдая за бурлящей жизнью города, тем сильнее клокотала внутри ярость. Унижало то, как откровенно глазеют на меня прохожие. Кто-то ухмылялся и я слышал красноречивый шепоток относительно того, зачем такого смазливого парнишку привели в замок. Некоторые несли откровенную похабщину, которую постеснялся бы произнести даже Асдус. Во взглядах других читалось откровенное восхищение.
Порой люди даже застывали на месте и разглядывали меня, словно какую-то диковинку. Это так бесило, что приходилось стискивать зубы до скрежета, лишь бы сдержать ругательства. Ощутил руку Лукко, осторожно легшую на мою.
Я так поразился тому, что ему хватило смелости сделать это после того, как еще недавно единственным чувством, что я вызывал у него, был смертельный ужас, что вздрогнул и обернулся к нему. Успел уловить особые искорки в глазах, которые научился распознавать безошибочно. Губы тронула чуть презрительная улыбка. Похоже, теперь я понимал, почему белобрысый проявлял ко мне такую благосклонность раньше. Он тоже не чужд того порока, в котором упрекают лорда Вардена.
— Может, все-таки уйдем? Найдем другой способ найти союзников, — сказал он тихо.
Наверное, сейчас, когда я больше не выглядел, как существо из жутчайших кошмаров, ему легче стало снова воспринимать меня обычным парнем.