– Набрался он основательно, ну и сунули ему ножик в бок. Не добили, правда, лишь ранили, его собутыльники-пластуны выручили. Но лучше добили бы…
На эти слова у Семакова нашлось лишь мрачное молчание. Казак продолжил:
– Ты должен знать, что из этого будет и что мы можем сделать.
Моряк прикрыл глаза и секунд через десять снова воззрился на сухопутного товарища.
– Не всё так плохо, Тихон Андропович. Если пистолет попадёт в лапы чужой разведке, то они запросят мнение оружейников. А те, в свою очередь, попытаются разобрать оружие. Вынуть кристалл – задачка не из хитрых. Что такое этот кристалл, наверняка никто не знает. Натурально, они увидят, что без кристалла эта штука не работает. Тогда соберут обратно. Даже если негатор рядом, защита сколько-то продержится. Они уверятся, что всё дело в кристалле. В лучшем для нас случае отошлют кристалл в Париж или Лондон, а нам того и надобно. По пути верным делом негатор встретится. Защита ведь вделана в затвор. А в худшем… Ну-ка, что бы ты сам сделал?
Казак, сам того не зная, выдал отменный прогноз:
– Я крепко подумал над тем, как эта злодейская железка работает. И ничего не придумал бы. Тогда вот что им делать: собрать пистоль заново, проверить ещё разок и отослать как есть. Но только не сухим путём: долго это. Да и перехватить можно. Вот ежели какой посыльный кораблик… Ну да ведь ты моряк, не я. Тебе шевелить умишком.
– Хорошо разложил товар по полочкам… Прямо как измыслил заранее. Нужна разведка на предмет перехвата. Тут, надобно тебе знать, у меня запасец. Чуть больше, чем надо на взятку Тарроту.
– Горынычу? Взятку?! Сколько ж он берёт?
– Недорого. Всего-то полфунта… – Глядя на ошеломлённую физиономию собеседника, Семаков откровенно заржал. – Да ты не думай, Тихон Андропович. Не золотом, не серебром, а вот чем.
Хорунжий сунул нос в услужливо поднесённый кулёк.
– Да то ж турецкие сладости! И чем только не дают…
– Скажи уж лучше: чем только не берут.
– В сочинениях господина Гоголя читал о судье, который брал борзыми щенками. Но вот сладкое… нет, и не слыхал даже.
– Таррот мне сам говорил: дескать, никто никогда из его племени такого не пробовал. А они всякую выпечку из пшеничной муки очень любят.
– И что он за этакое подношение делает?
– На разведку летает, ночью лучше нас с тобой видит. На Таррота вся надежда: если пошлют корабль-одиночку, то есть шанс перехватить. И как на грех, кому-то из моих офицеров надо на ходовых завтра с утра присутствовать. Но тут, наверное, придётся мне на «Морском драконе» выходить.
Хорунжий вскоре ушёл. Семаков не стал расспрашивать о судьбе любителя горячительных напитков, посчитав, что это внутреннее дело казаков.