– Ветер усиливается. – Немец говорил совершенно нейтральным тоном, но капитан-лейтенант Руднев его понял правильно.
– Считаете, надо давать «Гладкую воду», Риммер Карлович?
– Да. Это прибавит, – иностранец сделал крошечную паузу, – узла два.
Никто, кроме рыжего, а также офицеров с «Морского дракона» не понял истинную причину этой заминки. А Риммер просто не мог быстро пересчитать в уме скорость в своих мерах на земные.
Руднев сделал так, как учили: принял из рук магистра небольшую серебряную пластинку и нажал на нужное место. Тут же корабль окружило почти зеркальное пятно на воде.
– Весьма нужная вещь. А линейный корабль защитить можно?
– Да, Лев Андреевич, только нужно ли? Чем больше корабль, тем меньше он подвержен действию качки. А кристалл этот мало того что дорог сам по себе, он также недолговечен. Если использовать непрерывно, то его хватит на три недели жестокого шторма или на полтора месяца умеренного волнения. А потом требуется подзаряжать. Наши корабли меньше ваших, им это необходимо.
В разговор вмешался Острено:
– Риммер Карлович, а насколько греются эти движки?
– Этот вопрос в компетенции Тифора Ахмедовича.
Специалист уже подготовил ответ с помощью Семакова:
– На «Херсонесе» стоят чуть другие движки, они, правда, не обеспечат такой же скорости, как у «Морского дракона», зато греться не будут совершенно. Вон, кстати, он и идёт.
На дистанции около трёх миль к зюйду шёл вышеупомянутый корабль. Руднев с некоторой завистью успел подумать, что у «Дракона» скорость побольше.
– А можно ли такие же поставить и там, чтоб не грелись?
– Да, но обойдётся недёшево. К тому же снять прежние, поставить новые, да наладочные работы, да проверка на мерной миле… всё это – время. Не уверен, что господин адмирал Нахимов пойдёт на это.
В рубке помолчали. Корабль проходил мерную милю. Ветер тонко свистел в фалах.
– Три минуты тридцать пять секунд, ваше благородие! – выкрикнул сигнальщик.
Подсчитать скорость в уме он, понятно, не мог, но сильное её увеличение по сравнению с прежней почувствовал весь экипаж «Херсонеса» за исключением трюмных.
Руднев тут же мысленно прикинул скорость, но, не доверяя никому, в том числе самому себе, проверил результат на бумаге.
– Семнадцать и девять десятых узла, господа! Куда как весомая прибавка!
Это немедленно разрядило несколько напряжённую обстановку в рубке. Посыпались поздравления командиру и благодарности кораблестроителям. А когда гул голосов стих, прозвучали слова лейтенанта Мешкова:
– Иван Григорьевич, вам ведь рапорт адмиралу готовить. Сегодня, осмелюсь предположить, вы будете заняты. Но завтра мы с мичманом…