– Максимушкин, после первой не торопись. Вторую по моей команде. Ясно?
– Так точно, вашбродь!
На палубе послышался голос командира из рубки:
– Михаил Григорьевич, на пальбу у тебя будет минута, потом отворачиваю, очень уж мы близко.
– Понял, Владимир Николаевич, одна минута.
Про себя Мешков решил, что с момента начала поворота пройдёт ещё не меньше минуты, прежде чем «Морской дракон» ляжет курсом на зюйд (а цель выйдет из сектора обстрела носового гранатомёта). Впрочем…
– Патрушев!
– Я!
– Будь готов. В случае чего ты добавишь огонька.
– Завсегда готов! – Ответ не соответствовал уставу, но по существу был верен.
– Пали, носовой!
Возможно, эта команда даже донеслась до атакованного корабля, но тому было поздно что-то предпринимать. Над морем полыхнул яростным пламенем огненный шар. Мешков успел подумать, что взрыв произошёл даже выше топа мачты. Промигавшись, начарт понял, что сигнальный огонёк погас.
– Максимушкин, ещё пару!
При второй вспышке стало видно: мачты уже нет, да и надстройки снесло.
Ещё не успел грянуть третий взрыв, как в дело вступил соседний шлюп «Хорнет». Он был оборудован дорогущей новинкой: прожектором, каковой сняли с флагмана вместе с двумя обученными матросами. Луч был направлен «куда-то в сторону моря», но прожектористы принялись деятельно разворачивать прибор в поисках противника. И тут ударил по ушам третий взрыв, поставивший точку в судьбе «Миранды».
– Даю поворот на шестнадцать румбов! Всем держаться! Включаю forgage!
«Морской дракон» ещё не завершил поворот, когда на стороне союзников сыграло природное средство обнаружения: луна.
– That’s her, over there![3] – заорал глазастый уоррент-офицер[4] на «Хорнете».
Ошибиться он не мог. Тут же прожектор с «Хорнета» попробовал захватить противника лучом; это не получилось, но и луны оказалось достаточно.
Артиллеристы тоже заметили удирающий корабль, освещённый луной с левого борта. Орудия уже были заряжены, но на их наведение требовалось не меньше минуты. Уже потом английский начарт подумал, что даже при открытии огня при максимальном сближении попадание ядрами крайне маловероятно – всё же дистанция составляла около мили. А к моменту, когда английские орудия изготовились к стрельбе, русский успел сбежать на две мили, не меньше.
Взвились, сияя, фальшфейеры. Крупные корабли, спасённые ценой потопления «Миранды», приготовились к отражению атаки, которой не последовало.
Единственным капитаном, не испытывавшим беспокойства в течение остатка ночи, был Фрэнсис Скотт. Он сопоставил полнолуние, уходящую облачность и манеру атаковать, присущую русскому командиру, и сделал из всего этого вывод: повторной атаки не будет, можно спокойно поспать вплоть до побудки.