Размявшись и утолив жажду мести, я пришла в такое хорошее расположение духа, что захотелось вселенской любви и уважения. Кстати, все это время мой кавалер молча сидел на пороге кладовой, не сводя с меня тоскливого взгляда. Он уже не скалился и не рычал, вел себя тише воды, ниже травы и лишь едва заметно вздрагивал, когда я с диким гиканьем разбивала о каменный пол очередную бутылку.
Меня очень быстро развезло. К глазам подступили пьяные слезы, а в голове стучалась только одна мысль: меня никто не любит. Вскоре я уже рыдала на крепком мохнатом плече, жалуясь на свою нелегкую женскую долю и вытирая об него и слезы, и слюни. Но монстрик, похоже, был не против. Он негромко ворчал в ответ на мой словесный потоп, хотя вряд ли мог понять то, о чем я ему говорила.
В бутылке — единственной, которую я оставила целой — вина оставалось меньше половины, когда в моей голове внезапно созрел еще один «гениальный» план. Окинув своего кавалера изучающим взглядом, я шмыгнула носом и заявила:
— А ты очень милый. Заботишься обо мне… не то что этот гад герцог. Вот он, похоже, не заботится ни о ком, кроме себя… А-ну, веди меня в его покои, будем там из тебя человека делать!
Если честно, я не очень-то отчётливо представляла, как собиралась сделать из мохнатого чудовища человека. Для моих пьяных глаз он был вполне привлекательным, ну, может чуточку волосатым… некоторым женщинам нравится повышенная волосатость, говорят, это так мужественно… Но вот расчесать его не помешало бы.
Пьяно хихикая, я помахала бутылкой перед носом у монстрика и заявила:
— Бери на ручки!
Тот с готовностью подчинился, заглядывая мне в глаза, будто преданный сенбернар. Я чмокнула его в мокрый нос и приказала:
— Неси в покои к этому… как его… ну ты понял…
Он меня понял. Идеальный собеседник! Все слышит, со всем соглашается и молчит. Лучше не придумаешь.
На обратном пути мне захотелось петь. На этот раз я во все горло затянула:
— Ой, цветет калина
В поле у-у ручья! Эх!
Парня молодого
Полюби-ила я!
Э-эх! — и опять смачно облобызала своего преданного поклонника. Ну и что, что небритый? Зато ка-акой ми-иленький!
Мои пьяные вопли разносились эхом под каменными сводами замка, но мне уже было все равно. Остапа, как говорится, понесло!
— А-а! Вот и старые знакомые пожаловали! — я пьяно икнула и захихикала, увидев, что коридоры начали постепенно заполняться четвероногой живностью. — Сбегали в лес по своим делам — и назад. Правильно, нечего по ночам шататься. Ик!
Монстрик вошел в знакомую спальню и осторожно сгрузил меня на койку. Вернее, на огромный герцогский трах… эм, я ж приличная девушка и слов таких не знаю.