- Как это мило, как это хорошо! - проговорила она, рассматривая наряд.
- C'est tres joli, maman*, - подхватила с чувством княжна.
______________
* Это очень красиво, мама (франц.).
- Ба! О, я, вандал, и не заметил! - воскликнул князь и, вынув лорнет, стал рассматривать Полину.
- Charmant, charmant,* - говорил он.
______________
* Прелестно, прелестно! (франц.).
M-r ле Гран сказал комплимент, уже прямо относившийся к Полине, вроде того, что она прелестна в этом наряде; та отвечала ему только легкой улыбкой и обратилась к Калиновичу:
- А вам, monsieur Калинович, верно, не нравится моя амазонка?
- Напротив, я только не говорю, а восхищаюсь молча, - отвечал он и многозначительно взглянул на княжну, которая в свою очередь тоже отвечала ему довольно продолжительным взглядом.
Полина приехала в амазонке, потому что после обеда предполагалось катание верхом, до которого княжна, m-r ле Гран и маленький князек были страшные охотники.
- А вы с нами поедете? - спросила Полина за обедом Калиновича.
- Я-с?.. - начал было тот.
- Вы, верно, боитесь ездить верхом? - заметила вдруг княжна.
- Почему же вы думаете, что я боюсь? - возразил Калинович, несколько кольнутый этим вопросом.
- Вы статский: статские все боятся, - отвечала княжна.
- Нет, я не боюсь, - отвечал Калинович.
Кавалькада начала собираться тотчас после обеда. М-r ле Гран и князек, давно уже мучимые нетерпением, побежали взапуски в манеж, чтобы смотреть, как будут седлать лошадей. Княжна, тоже очень довольная, проворно переоделась в амазонку. Княгиня кротко просила ее бога ради ехать осторожнее и не скакать.
- И я вас, княжна, о том же прошу; иначе вы в последний раз катаетесь, - присовокупил князь.
- Ничего, - отвечала весело княжна.
- Нет, я ей не позволю, - сказала Полина.
- Пожалуйста! - проговорили князь и княгиня в один голос.
Когда лошадей подвели к крыльцу, князь вышел сам усаживать дам. Князек и m-r ле Гран были уже верхами: первый на вороном клепере, а ле Гран на самом бойком скакуне. Полина и княжна сели на красивых, но смирных лошадей. Калиновичу, по приказанию князя, тоже приведена была довольно старая лошадь. Но герой мой, объявивший княжне, что не боится, говорил неправду: он в жизнь свою не езжал верхом и в настоящую минуту, взглянув на лоснящуюся шерсть своего коня, на его скрученную мундштуком шею и заметив на удилах у него пену, обмер от страха. Желая, впрочем, скрыть это, он начал спокойно усаживаться.
- Monsieur Калинович, не с той стороны садитесь! - воскликнул ле Гран.
Князек захохотал.
- Все равно, - заметил князь.