— Улов на этот раз, — хмуро уточнил очевидное предводитель работорговцев. — Но без негритоски. За черножопыми нужно мотаться дальше к югу, и то не факт, что найдется иммунная. Сам знаешь, что они почти все обращаются, сколько ни прибывает.
Против ожиданий, карлик-кавказец, в ответ обнажил свои великолепные зубы.
— Слюшай, дарагой, панимаю, да. Далэко ехат, а засранэц-Каракут жадничаэт и пилатит мало, да, — он усмехнулся по-прежнему хмурому главарю работорговцев, который не сразу смог понять причину неожиданной покладистости всегда склочного партнера. — Нэ пэрэживай, Радар. Падумаешь — Каракут заказал, а ты нэ привёз. Радар не привёз, Хохол привизет, Хохол не привизет — Барак прадаст. Давно друг друга знаэм, э? Чиво нам ссориться из-за какой-то чернозадой шилюхи? Асобенна кагда зивирьё паганое гдэ-та рядом? Дэло сделаэм — и по домам, да? Давай, пасмотрим, кого ты мине притащил.
Похоже, кавказец Каракут действительно торопился. Судя по короткому облегчению, которое промелькнуло на лице его компаньона, Радара это более, чем устраивало.
— Кроме негры, остальные по списку, — он кивнул на подавленных и, судя по всему, все еще не до конца понимающих, что с ними происходило, пленниц. — Две обычных, девчонка и толстуха. Только уже перед сходкой удалось подцепить еще одну. Подумал, что тебе будет интересно.
Цепкий взгляд Каракута прошелся по выставленному перед ним товару. Сделав знак молчаливой женщине следовать за собой, он поочередно обошел каждую из пленных девушек. Оценка происходила почти по тому же сценарию, какой можно было увидеть в соответствующих фильмах про торговлю рабами. Кавказец деловито осматривал лица, волосы и зубы, для чего ему иногда приходилось приподниматься на носках, а мелко подрагивавшим девушкам — нагибаться. Двух потенциальных рабынь заставили оголить грудь, а третьей и самой красивой сопровождавшая Каракута женщина, оттянув голову за волосы, зачем-то долго смотрела в глаза. Потом, добравшись до первой толстухи, карлик долго и с сильным сомнением на лице оглядывал ее раздетую со всех сторон, чем довел несчастную почти до истерики. К удивлению, стоявшие вокруг охранники почти не пялились на женщин — какая-то часть из них следила за людьми Радара, другие смотрели в сторону саванны, по-видимому, не желая пропустить опасность, которая в этом ненормальном мире могла появиться откуда угодно.
И, судя по всему, не без причины. Чем ближе подходила ее собственная очередь, тем Яна волновалась все сильнее. Но дело было не в том, чтобы показать распущенные немытые патлы или голые сиськи трем десяткам расставленных вокруг мужиков. Ее чутье на опасность — то самое, давнее, которому она привыкла безоговорочно доверять, чем дальше, чем громче заявляло о себе тревогой, отдающейся холодом в груди. Очередной шухер надвигался оттуда, где теперь на грани видимости паслось стадо неведомых копытных. Яна понимала это все отчетливее, но не знала, как, а главное, стоило ли вообще сообщать об этом кому бы то ни было.