Вероника вытерла глаза — надо заехать в книжный магазин, обсудить кое-что с господином Мирровым. Еще не хватало, чтобы на улицах Роттервика увидели и опознали заплаканную принцессу Тигверд! Вот конкуренты-журналисты обрадуются. Конечно, после того, как ветераны спалили типографию, а император Тигверд обозначил свою позицию по поводу публикаций о его семье, они сильно поутихли. Однако новые веяния об использовании фотоаппаратов взяли на вооружение.
— Ника…
Ричард возник словно бы из ниоткуда, стоило только выйти из кареты. Она тут же оказалась в крепких объятиях, что забирали горечь, тревоги и сомнения.
— Что-то случилось?
Вероника потерлась щекой о его плечо. И… снова расплакалась.
Мужчина судорожно вздохнул, утаскивая жену в портал, подальше от любопытных глаз.
Они оказались в знакомом домике. В мире, что был разрушен его жителями. Лес чуть слышно шелестел огромными листьями, поверхность которых покрыта мягкими иголочками. Она помнила эти огромные, ярко-изумрудные листья, фиолетовые тени на толстых стволах. Пахло деревом. Огонь в камине вспыхнул, повинуясь взгляду огненного мага.
— Иногда мне кажется, — тихо проговорил Ричард, — что уже при следующем посещении, этот мир будет в порядке. Можно будет снять купол, рассадить деревья…
Вероника вытерла слезы и еще крепче прижалась к мужу.
— Все образуется, любимая, — погладил он ее по голове, как маленькую.
— Я не беременна. Не понимаю, почему… Может, оттого, что я так сильно хочу этого? Или…
Лесной домик замер. Взгляд упал на знакомую шкуру. Она уже плакала здесь. Жаль, что с перстнем нельзя посоветоваться. Милена…Что бы она сказала ей сейчас?
Ричард вздрогнул, будто прочитав ее мысли.
— Это я раздразнил Пустоту, — выдохнул маг после долгого молчания.
— Что это значит?
Принц Тигверд смотрел перед собой, туда, где за пыльным стеклом крошечного окошка над едва различимой полосой горизонта клубился яд.
— Я… — с тоской в голосе проговорил он, — отказался от возможности иметь ребенка. Тогда я был не в себе. А потом… когда полюбил, поверил и по-настоящему почувствовал, что значит быть счастливым, все равно ставил какие-то условия: только после свадьбы, только законнорожденный… Это было неправильно. И теперь я за это наказан. За то, что не хотел с благодарностью принимать все то, что готова была дать Вселенная… Считал себя в праве решать.
— И что теперь?
— Просить Стихии о милости… Больше ничего не остается. Ника… прости меня…
Она обняла его крепче:
— Все образуется. Пустота справедлива. Я верю. Слышишь? Все будет хорошо.
Ричард прижался к жене губами, скользнул по соленой щеке, добрался до любимых губ. И они забыли обо всем…