— Я бы настоятельно вас просила не вмешиваться в мои личные дела. И не заниматься сводничеством.
Вероника взвизгнула, не успев ответить. Вода была везде. Струи змеями опутали ноги, поднялся пар, стало трудно дышать.
— Ия! Но…Я…Я….Не понимаю…
Русалка вышла из себя и зашипела. На мгновение Веронике показалось, что в волосах у нее снова замелькали кентерберрийские змейки.
— Ты! Ты отобрала у меня одного муж-ж-ж чину. И сч-ч-читаеш-ш-шь, что можеш-ш-шь отобрать и другого?
— Ия?
— Ирвин — мой! Я не отдам его никому, слышишь! Ни тебе, не этой…рыжеволосой!
— Прости, — Вероника была просто раздавлена. — Прости, я не хотела ничего дурного. Я подумала, что… Я просто хотела, чтобы все были счастливы.
— Мы и были!
— А… Рене? С ней все в порядке? — холод пробежал по позвоночнику..
— Ничего я девчонке не сделала. Ирвин бы расстроился. Она же его… ученица? Или не только?
— Нет…нет!
Русалка исчезла, оставив после себя лишь фонтан соленых брызг, что еще долго шипели в потухшем камине.
Вероника попыталась сделать несколько шагов по мокрому полу, и схватившись за подлокотник, чтобы не упасть, без сил опустилась в кресло.
Она не знала, куда себя деть. Пожалуй, такой дурой преподавательница истории никогда в жизни себя не ощущала. Вот какая нелегкая потянула ее в сватовство?! Ей что — с издательством проблем мало? Или с защитой материнства и детства на уровне империи? Нет же! В свахи решила записаться! Дура…
В дверь гостиной тихонько заскреблись. В щелку просунулась толстая лапа. Потом нос. Фло с трудом втиснулся, наконец, целиком. Остановился. Понюхал воду. Фыркнул. И мужественно зашлепал к хозяйке прямо по мокрому полу — лизать заплаканное лицо и трясущиеся руки, заглядывать в глаза…
— Фло…один ты меня понимаешь…
— Неправда! Я тоже тебя люблю…И надеюсь, что понимаю. Я все-таки твой муж! Ника…Что с тобой, любимая? Я услышал. Страх. Потом боль…
— Ты…ты все время был тут! Я почувствовала…Ричард. Ты все слышал? Ричард…Ричард, я….Дура! Какая же я…дурра….
Слезы лились против воли, когда сильные руки взяли ее на руки, вынесли из гостиной, понесли в спальню.
— Ника…любимая. Ну успокойся, ну что ты….
Флоризель гордо шел сзади. Это он нашел расстроенную хозяйку! И теперь…
Но на этот раз принц остался за дверью хозяйской спальни, демонстративно захлопнувшейся прямо перед носом. Пес обиженно фыркнул, и поспешил на кухню, жаловаться Адерли на чудовищную несправедливость.
Они с Ричардом уже пили чай с лимонными плюшками. Все-таки муж — это хорошо!
— Теперь расскажешь, что случилось? — Ричард осторожно поправил принцессе выбившуюся прядь.