Она протянула Лайне листок бумаги с контактными данными, написанными аккуратным почерком. Я буду в Брисбене через неделю.
Глаза девушки расширились.
– Значит, мы можем встретиться снова? Это было бы здорово. Мы с Гриффом собираемся выпить вместе кофе.
– Вот как?
Значит, Грифф уже пообщался с дочерью. После того как Ева вернется в Париж, Грифф и Лайне могут продолжать видеться друг с другом. Она ощутила острый приступ ревности.
– Вот здорово. Надеюсь, ты сможешь оставаться в контакте с Гриффом.
– Да. Он классный, правда?
Еще бы.
– Где Лайне? – донесся до них строгий женский голос.
– Мне нужно вернуться к работе. – Лайне провела ребром ладони по горлу.
Разговор получился слишком коротким.
– Пожалуйста, позвони мне, – попросила Ева, когда девушка поспешила прочь.
– Да, конечно, – пообещала Лайне.
Глаза Евы так затуманились, что она почти ничего не видела.
Она поговорила с Гриффом лишь после обеда. Все выслушали заключительные речи и договорились создать страничку для их класса в «Фейсбуке» и обязательно встретиться через десять лет.
Ева предполагала, что все, как и она, думают, где будут через десять лет. Она, конечно, понятия не имела, какое ее ждет будущее, хотя и была уверена, что уже не будет танцевать.
Она думала о планах Гриффа. Станет ли он судьей, как его старшая сестра? А Лайне? Что будет делать она? Ева снова почувствовала себя одинокой.
– Ева.
Она вздрогнула, услышав голос Гриффа, и быстро повернулась.
– Мы с парнями скоро уезжаем, – пояснил он.
– Да? – Она поднялась со стула. – Вы на машине?
– Да, с Тимом и Барни. Как насчет тебя?
– Я лечу обратно в Брисбен, а утром буду в Кэрнсе.
Он кивнул:
– Повидаешься с матерью?
– И с ее мужем.
Их разговор был слишком осторожным, совсем не похожим на недавнюю вспышку страсти.
Теперь она должна забыть эту страсть. У нее нет прав на Гриффа. Она отказалась от них много лет назад.
– А потом, наверное, вернешься в Париж?
– Да, чуть позже.
И снова Ева решила не рассказывать ему об операции. Операция и недели физиотерапии, которые за ней последуют, станут настоящим испытанием, которое она планирует пережить в одиночку.
И дело не просто в гордости. Чем меньше людей знают о ее состоянии, тем меньше шансов на то, что обо всем узнает балетная труппа.
Грифф сделал глубокий вдох и расправил широкие плечи.
– Было здорово снова увидеть тебя, Ева.
– Тебя тоже. – Она попыталась улыбнуться, но не смогла. Грифф казался напряженным, впрочем, как и она. В уме продолжались воспоминания, как он прикасался к ней, как трогал ее, дразнил, доводя до экстаза.
– Я постараюсь присматривать за Лайне, – пообещал он.