– Да, – согласилась Ева. Она и сейчас цеплялась за карьеру, будто это смысл жизни. Но вдалеке от Европы, рядом с дочерью и этим мужчиной не могла вспомнить, почему танцы так поглотили ее.
– Мои родители, Темплтоны, хорошие люди, обычные работяги. Папа – учитель, а мама работает в детском саду. Они экономили как сумасшедшие и сейчас впервые собираются за границу. Они так счастливы перед поездкой, я не хочу их огорчать. – Лайне вздохнула. – Что касается моего парня, он студент-медик. Уверена, он был бы в ужасе, если бы в кругу его друзей-умников узнали, что он дал маху и его девушка забеременела.
– Но ты не знаешь точно его реакцию, – сказал Грифф, впервые вступив в разговор.
Лайне нахмурилась:
– Полагаю…
– Разве ты не скажешь парню об этом?
Лайне беспомощно пожала плечами:
– Я не знаю. Уверена, он не хотел заводить пока семью. Я тоже не уверена, что хочу. Я думала… Мы, конечно, безумно любим друг друга, но я не хочу остепеняться.
Воцарилось молчание. Ева поняла, что все трое осторожно подбирают слова.
– Я думала о том, как поступила ты, Ева, отдав ребенка на удочерение. Я бы хотела окончить учебу. Не могу представить, что ухаживаю за ребенком самостоятельно и учусь. Не хочу обременять родителей, когда они уже хотят жить спокойно… – Она посмотрела прямо на Еву. – Стоило ли оно того? Стоило ли оставлять меня ради карьеры?
Сердце Евы чуть не выскочило из груди. Теперь секреты прошлого не просто будут раскрыты, но и рассмотрены со всех сторон и оценены. У нее нет выбора. Теперь придется столкнуться лицом к лицу с мучительной правдой, которую она так долго избегала.
Не время для трусости. Нужно обнажить душу и собраться с силами, быть честной с Лайне.
– Я не могу ответить за тебя, что делать. У меня есть возможность оценить жизнь, но ты еще молода и сталкиваешься со столь сложным решением. – Ева сглотнула и продолжила: – В таком трудном решении следует выслушать аргументы обеих сторон. Напомню: отказаться от ребенка непросто. Мне сказали, что боль пройдет, но… – Рот не подчинялся Еве, пришлось перевести дыхание, прежде чем продолжить: – Это не так. Боль осталась со мной. Я снова и снова вспоминаю тот день.
В глазах Лайне стояли слезы.
– И, – не глядя на Гриффа, добавила Ева, – мне действительно плохо оттого, что я отобрала у отца право общаться со своим ребенком.
– Я… понимаю.
Лайне посмотрела на Гриффа. Его подбородок дрожал, эмоции отражались в глазах. Потом она повернулась к Еве:
– Но, думаю, всемирная известность важнее.
Ева вздрогнула.
– Звучит очень эгоистично.
– Тяжело от этого отказаться. Ты уже в юности должна была знать о своем таланте. Немногие становятся прима-балеринами.