Два луча света остановились на Болтуне. Тот сделал шаг назад, нахмурился.
— Так-так-так… — задумался Колосс. — Знания пронзают мозг старого Ног'Шарнана. Вижу… Жалость… Страх… Апатию… Ничего интересного… Хотя… — Монстр засмеялся так сильно, что затряслась земля под ногами. — Ха-ха-ха! В настоящей жизни у тебя зашит рот. Точнее — был зашит. Толстой иголкой…. Да ты псих, Болтун! И каково там, в лечебнице? Хорошо кормят? Игра — твоя последняя надежда обрести свободу. Жаль, мечте не дано сбыться.
Колосс перевел сияющий взор на Верзилу. Страшно крича и держа двумя руками меч, бедняга попытался сделать два шага, но неожиданно упал на колени. Лицо исказила гримаса боли.
— Ха-ха! Еще один обитатель лепрозория. Старый Ног'Шарнан смотрит, вглядывается в самую суть вещей. Все ненастоящее и выдуманное будет снято, останется лишь чувствительная сердцевина, — колосс умолк. Из дыры, из которой он вылез, показались рои бабочек, устремились в небеса. — Верзила любит маленьких девочек, да? Влечение нельзя остановить. Ты пробовал лекарства, химиотерапию, но выход один — кастрация. Но для этого ты слишком слаб, хотя внешне похож на гору. Старый Ног'Шарнан жалеет тебя, пла-а-ачет. Верзила в тюрьме, исполняет свой долг. Четыреста лет он будет отбывать наказание за растление красивых маленьких девочек.
Верзила заорал, на шее выступили вены, на губах появилась пена, как у загнанной лошади. Но стоило высокоуровневой суке перевести взор, как он обмяк и повалился на камня, плача, как ребенок.
Очередь Капитана.
— Нити жизни чудно устроены, — заявил монстр. — Старый Ног'Шарнан пережил тысячи чужих миров. И нигде не видел свободы, не вкушал мед удовольствия. Страдания сопровождали его… Старый Ног'Шарнан мечтает освободиться… Но сейчас твой черед познать истину, старик. Хм… — Голос дрогнул. — В настоящей жизни ты так же стар, как здесь… Понимаю! Старый Ног'Шарнана понимает! Ты руководишь группой, следишь, чтобы эта стая зверей не вырвалась из цепей…
— Неправда! — воскликнул Капитан.
— …Жаль только, в реальности от тебя нет никакого прока, — продолжает как ни в чем ни бывало монстр. — Опутанный трубками с живительными растворами, погруженный в капсулу, влачащий жалкое существование в холодной пустоте… Старый Ног'Шарнан хотел бы увидеть настоящие звезды. Они прекрасны, Капитан? Скажи: они прекрасны?
Опустив голову, Гоблин боязливо вскрикнул, когда лучи света выхватили его. Голос чудовища смягчился, в нем появились нотки сострадания:
— Самый чистый из всех, самый светлый. Старому Ног'Шарнану искренне жаль тебя. Но так устроена жизнь. Игра не поможет тебе спасти жену. По крайней мере, не сейчас. Она обречена, старый Ног'Шарнан читает её диагноз, слезы льются по его щекам. Прими её смерть как должное. Ей не помочь. Ты не бог…