По всему лесу — по траве, по стволам деревьев — прыгали солнечные зайчики, отсвечивая от шлемов, кольчуг, от рукоятей мечей и сабель, от нагрудных зерцал с золотою насечкою, стальных бармиц — оплечий, от наручей и наколенников, от рогатин, секир и копий.
Щиты на этот раз приказано было даже и не вынимать из возов: отяжелили бы только бойца!
Шло поспешное возложение на себя доспехов, сопровождаемое взаимным подшучиваньем, поддразниваньем, вместе с дружеским помоганьем один другому — этой прощальной на земле услугой товарищу.
Осматривали, в последнее, своих ретивых коней, ласково оглаживали их, что-то шептали в конское ухо, втыкали в налобный ремень узды веточки берёзы или какой-нибудь полевой цветок. Пешие ратники изукрашали веточками железные шлемы: русичи!..
Застёгивали последние пряжки и застёжки, завязывали тесёмки, напяливали через голову кольчуги и потом долго поводили богатырскими плечами, пытая, просторно ли плечам.
Пятеро главных воевод, а также тысяцкие и сотники были уже в полном доспехе, на конях и в блистающих островерхих стальных ерихонках — шлемах, которые отличались одна от другой лишь степенью отделки, соответственно воинскому чину.
На князе, поверх доспеха, был алый короткий плащ — приволока.
Дубравка, поспешавшая напряжённо вслед мужу, вся отдавшаяся управленью конём, с распылавшимися щеками, была похожа на отрока-оруженосца. Мальчишечко из княжих дворян. «Видать, что ещё и не ездок!..» — судили о ней воины, глядя ей вслед и не узнавая княгини. Да и приказано было, тайны ради, не кричать никому при проезде княжеской четы.
— ...Возволочите стяги! — приказал зычным голосом князь Андрей, ибо и один, и другой, и третий разведчик из сторожевого полка донесли воеводе Онуфрию, а этот — Андрею, что татары уже близко и начинают переправу через Клязьму.
Первым взвился и трепыхнул княжеский стяг — над большим полком. Дивного искусства перстами было строено это знамя! И та, что расшивала великокняжеский стяг, — она была тут, рядом с супругом, осеняемая сим знаменем.
Основной квадрат знамени был небесно-голубого цвета. И это голубое поле охватывала жаркого — алого цвета кайма. Вышитый Дубравкою со старинной галицкой иконы, которою благословил её родитель, образ Спаса — Ярое Око сиял в средине голубого поля, окружённый венком из золотых с крыльями херувимских головок. Больше на этом основном — голубом поле не было никаких ни изображений, ни надписей. Однако со свободно веющего края свешивалось другое полотнище — белого, в прожелть, цвета, снизу откошенное — для лёгкости веянья, и на этом полотнище были вышиты два изображенья: вверху — Георгий Победоносец на коне, вонзающий копьё в глотку змия, а внизу — золотой вздыбившийся барс: родовой, прадедовский знак Ярославичей — от Юрья Долгие Руки.