Оказалось, что старик даже и Всеволода Большое Гнездо, деда Невского, видывал и запомнил.
— Слыхать было, что воитель был тоже добрый дедушко твой, царство ему небесное, Всеволод-то Юрьич. Да и государству строитель. Слава ходила об нём. Словутной был государь, словутной!..
Невский расспрашивал его, каков был собой Всеволод Юрьич.
Мирон задумался, словно бы всматриваясь куда-то далеко-далеко.
— Проезжал он мимо нас на буртасцев... Ну... В трубы бьют. Войско... Кони все... в ряд!.. И вот, самого как сейчас вижу: лицом тонок... благолепен... нос тонкой... борода простая, невеличка… Волосы — по-хрестьянски... Но... грозо-ок!
И это было почти всё, что мог припомнить старик о великом деде Ярославичей... Но и тем Александр был чрезвычайно доволен.
— А ну-ка, старина, — сказал Невский, вставая с завалинки, — дай-ка я тебе копану грядку! Давай, давай!
И, пресекая все возражения старика, он взял у него из рук заступ и принялся копать.
Мирон Фёдорович стоял некоторое время в какой-то оторопи и словно бы глазам своим не верил, что вот на его огороде, своей высокой рукой, одну из грядок, где будет посажен обыкновенный деревенский овощ, вскапывает ему сам Невокой!.. Да нет уж! И молчать придётся про то перед людьми! Совсем, скажут, спятил старый Мирон: уж ему и князь Невской гряду на огороде вскопал!
Несколько раз пытался старик молвить какое-то заветное слово, но всё не хватало духу.
Наконец сквозь слёзы растроганности произнёс, кивая головой:
— Да где же, в каком же раю небесном, цветы мне те добыть, чтобы теперь на этой гряде посадить?..
Александр, не подымая головы, рассмеялся:
— Лучком, лучком меня угости с этой грядки о будущу весну, как проезжать стану... Ну, и ещё кое-чем, что от веку положено военным людям...
Ярославич в кою пору управился со всеми оставшимися грядами, но зато от непривычки натёр себе мозоли.
— Отвык, отвык, — произнёс он, разглядывая ладонь. — А ведь вот от меча — никогда! А бывало, ведь от утренней зари пластаешь и до вечерней!..
Старик осмелел:
— Да ведь вот какое дело, Олександра Ярославич: на ладошки вперёд поплевать надо, — ты уж не огневись за такое грубое слово! Этак вот...
И старик, взяв заступ из рук Невского, показал, как полагается обходиться с лопатой, чтобы не натирать мозолей.
— Ведь где тут причина? — продолжал Мирон. — А причина в том, что чёрен-то лопатный — он ведь ходит в ладони взад-вперёд... ёрзает... — Старик улыбнулся и глянул на Александра: — Ну, а меч-то ведь, поди, в твоей руке не заёрзает?
Невский сквозь негромкий смешок в тот же голос ответил ему: