Он засмеялся. Смех у него хороший, и улыбка хорошая, открытая, - пока говорил, он все время улыбался, насмешливо и отчаянно, и в длинных серых глазах его плясали огневые искорки.
- Я с работы уволился, вот-вот к матери должен был уехать. Да вы бы меня и там нашли! Нет, вы подумайте - крольчатинки захотелось! Теперь на тюлечке посижу. А когда Бориса арестовали, если не секрет?
- Недавно.
- Его первого? А Трояна?
Володин говорил быстро, уверенно, как с равным.
- Как же вы попали в их компанию? - спросил Ивакин.
- Все проще простого. Жена - бывшая жена - официанткой в кафе работает, где Борис. Там я с ним познакомился. Борис показал субчика, с которым мне моя благоверная изменяет. - Он взъерошил пятерней густые каштановые волосы. - Елки-моталки! Нет, знаете, что меня заело? Этому типу пятьдесят три года. Каково? Это-то больше всего меня и заело. Проверил. Все так. Тип этот сейчас с инфарктом лежит, жена его прознала. Без моей помощи, слава богу. Я к Ольге приложился. Не как к иконе, конечно. Она с мамашей и выгнали меня из дому. Да, я главного не сказал - пить начал. И ее - под пьяную лавочку. Трезвый не тронул бы. Пил, цемент ухнул, доски. Товарищ мой, вместе техникум кончили, говорит: «Уходи ты, Роман, пока не сел». Я и уволился. А тут из дома турнули. Нет, вы подумайте: проснулся утром с опухшей мордой и опять к бутылке. Как не турнуть! Ну так вот. К друзьям идти - стыд еще не весь пропил. Да и семьи у них. Я с виду молодой, да? На двадцать-двадцать два смотрюсь. А мне скоро тридцать стукнет. Сын третьеклассник, отличник, а папаша… Папаша сам себя за чуб, - он крепко рванул густые свои кудри, - ив милицию. Сделайте милость, люди добрые, посадите паршивца. Смотрите: милиция - милость, - интересно, да? Ха, вот уж не думал!.. Ну, ничего, в тюрьме водку, говорят, не дают, - он снова нервно засмеялся. - Встану, как человек, побреюсь, умоюсь, зубы почищу, а?
Вот вы сейчас смотрите на меня и думаете: а ведь скоморошничает! Думаете? Нет, вы скажите, есть маленько?
- Нет.
- А что вы думаете, если не секрет?
- Нервы разгулялись. Да и выпил для храбрости.
- Есть маленько… Но это же, на самом деле, и смешно тоже: крольчатинки захотелось.
- Что за крольчатинка?
- Троян не рассказал? Ха! Это же премилая история. Я говорил вам, что меня из дома турнули? Ну и нашел я себе чердак, вполне пригодный для моего скотского существования.
- На что же вы жили?
- У Бори на иждивении. Явлюсь в кафе - накормишь? Кормил. Пацан невредный: нас кормил - свои денежки потом выкладывал. Ну да свои - краденые. Я-то не знал тогда, а он, оказывается, с детства вор. Жалко, ей богу, невредный пацан.