В воздухе пахнет кожей, лаком, чем-то крепким, сладким. Так пахнут его новые ботинки. Тесноватые купил, хорошо, что не надел сегодня - и в старых, разношенных, ноги окоченели. А сколько еще лежать?..
Скорей бы шли, думает Вадим, напряженно вслушиваясь, вглядываясь в темноту. Почему-до сих пор не снесли эту чертову забегаловку? В нескольких минутах ходьбы новое кафе, неплохая столовая. Приходилось там обедать.
Вадим сглотнул слюну, достал из кармана леденец, осторожно развернул, положил в рот. В животе заурчало - не успел пообедать, вернее, пожалел время, думал, поест после работы, а «после» не получилось и, наверное, до утра уже не получится.
Один за другим гасли огни в домах, гасли звуки. Где-то далеко залаяли собаки. Вадим насторожился и почувствовал на своей щеке теплое и тоже настороженное дыхание Барса.
Нет, никого… Тихо.
Где-то здесь, на этом развороченном пустыре, четыре года назад стояли одноэтажные домишки. «Особняки». В одном из таких «особняков» он присмотрел комнату, когда прежняя хозяйка вышла замуж и отказала в квартире. Договорился, уже и задаток дал, перевез вещи и Киру… Хозяйка увидела Киру, замахала руками: не предупредили, что ждут ребенка, обманули! «Родится маленький - съедем», убеждал
Вадим, некуда было им тогда деться. Кира вздернула подбородок: ни минуты она здесь не останется! «А я и в дом не впущу!»- обозлилась хозяйка.
Он снова перетащил вещи на дорогу, отправился на поиски машины, еще не зная, куда же они все-таки денутся с вещами на эту ночь. Встретил Лунева, и все решилось. В первый вечер Лунев, как мог, развлекал Киру - в глазах ее то и дело блестели слезы. Он рассказывал, что фамилия у него такая оттого, что все в роду были черные, а к старости белоснежно седели. Как лунь. Показал портрет прадеда - черные брови и снежно-белая голова. «А дед? Отец?» - спросила Кира. «Прадед последний в роду седой был. Дед молодым погиб в гражданскую, отец тоже молодым - в Отечественную». - «Смотрите, доживите, проверим»,- пошутила Кира и неожиданно разрыдалась.
У Лунева жена и два сына-крепыша, мордатые, красивые ребята. Жена у него парикмахерша, пронзительная баба. Сегодня - блондинка, завтра - рыжая, утром - стриженая, вечером - с косой. И еще Тоби - маленькая зябкая японка с узкой мордочкой и старчески мудрыми глазами. В доме Луниху называют Дамой с собачкой и не любят. К Луневу относятся уважительно и, жалеючи, обобщают: отчего это всегда на хорошего покладистого парня своя стерва находится?.. Однако живут Луневы дружно. Мальчишки вызревают тугие, как арбузы, звонкие и драчливые. Луниха учит: жаловаться не бегайте - он тебе раз дал, а ты ему десять! И они, дошколята еще, ничего не боятся, на соседа, третьеклассника, круглыми лбенками прут, сопят.