Она сбрасывает своё пальто. И мой взгляд тут же привлекает чёрное облегающее платье, которое обтягивает каждый чёртов изгиб её тела. Всего лишь одного взгляда на нее достаточно, чтобы превратить переднюю часть моих джинсов в долбанный вигвам. Я откидываюсь назад, чтобы моему члену стало немного просторнее, и неловко ёрзаю на месте.
— Ты пришла, — опустив локти на подлокотники кресла и сцепив руки перед собой, говорю я.
— Ты сам сказал мне возвращаться… — она бросает тревожный взгляд на Дэйва и прочищает горло. — Второй этап, помнишь?
Я молча смотрю на неё. Её лицо вспыхивает, и мой член тут же дёргается в ответ.
— Я помню, — усмехаюсь я. — Просто не ждал, что ты придёшь. Большинство не приходит.
И ей не следовало.
Она опускает глаза, и, по-моему, я уловил на её губах едва заметную улыбку.
— Я не такая, как большинство, — шепчет она.
Да, с этим, чёрт бы её побрал, не поспоришь.
Я встаю, и Дэйв тоже собирается вскочить за мной, но я жестом указываю ему сидеть на месте.
— Следуй за мной, — выходя из комнаты, бросаю я Эви.
Я иду по тому же самому коридору к той же самой комнате, а она снова следует за мной, тихое постукивание её каблуков кажется оглушительным.
В этот раз она, не колеблясь, остается невозмутимой, когда я вхожу в комнату и включаю свет. Она ничем себя не выдаёт. Её лицо остаётся совершенно бесстрастным. Хотя для большинства девушек второй визит представляется намного ужаснее первого. Они прошли через первый этап и считают, что то, что произойдёт, будет ещё хуже. Это же второй этап. Он должен быть более жестоким. Они боятся неизвестности. Но не Эви. Она выглядит спокойной, словно смирилась со всем, что бы её ни ожидало здесь. Каждый раз она удивляет и восхищает меня.
— Раздевайся, — приказываю я ей.
Она без промедления начинает снимать с себя одежду, и меня почти охватывает чувство разочарования. Часть меня хочет, чтобы она сопротивлялась, чтобы мне самому пришлось срывать с неё одежду. Её покорность не так возбуждает, как могла бы возбудить её борьба. Она расстёгивает платье, и оно падает на пол, оставляя её в белых кружевных трусиках и бюстгальтере. Мой взгляд скользит вниз по её ногам к красным туфлям на высоких каблуках, и я вынужден поправить свой член, похоже, уже в сотый раз.
— На колени.
Она подчиняется с готовностью и, подняв голову, наблюдает, как я обхожу её вокруг.
— Почему ты вернулась, маленькая убийца? — схватив за подбородок, я рывком поднимаю её лицо вверх.
— Ты сказал мне это сделать.
Я улыбаюсь. Она — убийца, боец. Она вернулась сюда не потому, что я ей так сказал. Она вернулась, потому что сама этого хотела. Вот только,