Юл замедлила шаги, слушала, не перебивая, Дан, казалось, видел в лунном свете пульсацию ее мыслей, почти физически ощущал.
Время прогулки закончилось, группа вернулась в здание, “красных” пересчитали (Дану почему-то привиделась картина лагеря, у ворот которого вечером проверяют вернувшихся с работы зэков) – никто из пятидесяти не исчез, не остался подышать смолистой сосной, не растворился в лесной чащобе. Скоростные лифты подняли на пятый этаж, люди разошлись по комнатам. Юл на прощание быстролетно чмокнула Дана в щеку, пожелала доброй ночи и направилась к себе. Дан не удерживал.
9
Первая неделя пролетела мигом, истаяла, как инверсионный след истребителя в голубом поднебесье. Дан давно заметил: чем четче, по часам и минутам, расписаны дневные занятия, не важно, какие, тем стремительнее, безогляднее проносятся. С годами, вообще, все вокруг ускоряется, на одно и то же в юности и старости требуется разное время. С другим его выводом многие не соглашаются, он же настаивает на нем: скучная, унылая, однообразная жизнь безудержно глотает часы и дни – не успеваешь оглядеться; напротив, жизнь яркая, насыщенная событиями, переменами течет гораздо медленнее…
Дан едва урывал возможность покорпеть над блокнотом, запечатлеть корявым почерком (приходилось, как немало лет назад, писать от руки) кое-какие навестившие его разрозненные мыслишки – готовясь к поездке, дал себе слово ежедневно вести дневник или что-то вроде того. В небольшом, размера записной книжки, блокноте уже содержались предварительные, еще дома, на даче, сделанные записи, они как бы предугадывали характер эксперимента; в основном фразы из прочитанного в полузапрещенном, но еще теплющемся интернете, сдобренные собственными размышлениями, он и сам не мог отличить, что свое, а что заемное, откуда-то взятое; впрочем, это не имело значения, ибо выглядело подспорьем, кирпичиками, досточками, из которых предстояло что-то соорудить.
Он просматривал листочки, словно ревизуя занесенное на бумагу. “Если детектор лжи подключить к телевизору, он (детектор) сгорит за десять минут”. Народная мудрость. Может, и еще быстрее, подумал про себя. “Поскольку Бог и так все о нас знает, говорить ему правду не имеет смысла. Гораздо интереснее для него наша ложь, которую он предсказать не может”. Хм, ход мысли верный, однако… Что-то коробит в высказывании, но четких возражений пока не нахожу. Обдумаю позже…
Попробуйте только один день говорить правду, и уже к вечеру вы будете безработный, бессемейный, одинокий, всеми проклятый и покинутый инвалид, лежащий в реанимации травматологии!