Инга обвела взглядом всех, кто стоял на съёмочной площадке, и спросила:
— Эти слова не подходят?
— Подходят! — одобрительно закивал режиссёр. — Подходят. Гедра, ты запомнила эти слова?
— Я запомнила… Я поняла их. Только мне надо побыть одной с этими словами.
Она сказала «поняла», как будто услышала что-то очень сложное или произнесённое на другом языке. Да и на самом деле было так. Это были слова, принадлежащие мамите и больше ни одному человеку на свете. Теперь Инга доверила их Гедре, артистке, игравшей роль матери…
— Мне надо побыть одной.
Инга подумала, что Гедре надо побыть наедине не с самими словами, а с мамой. Что-то спросить у неё, посоветоваться.
— Хорошо, — сказал Арунас. — Перерыв. Ровно пятнадцать минут.
Погасили софиты, стало полутемно, и замолчали пчёлы. Все, кто был на площадке, храня молчание, потянулись к дверям. В «комнате» остались только Инга и Гедра.
Гедра опустилась на стул, а Инга медленно прошлась по комнате, села рядом с ней на краешек другого стула и заглянула артистке в глаза.
— О чём ты думаешь? — спросила она. — О словах?
— О тебе.
— Что обо мне думать! Я никогда о себе не думаю.
— Наверное, мы с тобой делаем всё неправильно, — сказала Гедра.
— Наверное, — согласилась Инга. — А ты знаешь, как правильно?
— Это знаешь ты.
— Я?!
— Ты будешь играть правильно, а я пойду за тобой…
— Я не артистка.
— Ты — не артистка. И я хочу тоже перестать быть артисткой, понимаешь? Дай мне твою руку, — сказала Гедра.
Инга медленно протянула артистке левую руку.
— Гадать? — спросила она.
— Нет, — сказала Гедра, — я подстригу тебе ногти.
Инга отдёрнула руку. И спрятала её за спину. Но ей тут жѳ стало стыдно своей невоздержанности. Она опустила руку.
— Ведь мама тебе подстригает ногти? — спросила Гедра.
Инга посмотрела на свою руку:
— Разве у меня длинные ногти?
И она показала руку Гедре.
— Нет. У тебя аккуратные ногти. Мне просто хотелось… Ведь приятнее, когда кто-нибудь подстригает тебе ногти.
Девочка молчала.
— Инга, ты когда-нибудь болела сильно?
— Я даже лежала в больнице.
— А что делала твоя мама?
— Мама?.. Она стояла под окном.
— Ты откуда знала? Ты же не вставала с постели?
— Я чувствовала, вот и всё… Но один раз я решила проверить: может быть, мне кажется, что она стоит? Было уже поздно. Все спали. Горела синяя лампочка. Я встала и чуть не упала… Но я пошла к окну.
— Она была там?
— Она не могла меня обмануть… моя мама. Она стояла! И тогда мне стало её жаль. Я хотела закричать: «Иди домой!» Но все спали. И окна были закрыты. Я лежала всю ночь и шептала: «Мамите, иди домой!» Может быть, она услышит и пойдёт? Ей холодно. Она устала… Утром я снова выглянула в окно.