Я гадала, был ли Блэк быстрее его. Ковбой явно уступал ему в росте и мускулах, но что-то в манере его бега вызывало у меня сомнения.
Однако я недолго думала о нем.
Я вышла сюда не для того, чтобы думать о нем или Блэке.
Пока я бежала, часть той тревоги, что я носила в себе последние несколько дней, начала спадать, превращаться в фоновый шум.
Проблески предыдущего дня все ещё пытались вмешаться. Мутный взгляд Мозера всплывал из темноты за моими глазами. Выражение лица Блэка, когда он рассказывал мне о своей семье. Блондинка и её усмехающиеся губы, накрашенные розовой помадой...
Мои ноги побежали быстрее.
Ковбой также нарастил темп, но я едва заметила.
Мой бег устаканился на более быстром уровне, настраиваясь на расстояние. При этом те жёсткие вспышки воспоминаний постепенно начали смягчаться, превращаясь из горячих взрывов в точки информации. Я не пыталась сосредоточиться на чем-то одном, а позволяла им сливаться в моем разуме как угодно, обнаруживать связи или противоречить друг другу без единой сознательной попытки с моей стороны манипулировать ими или прояснить их.
Я так делала ранее, когда работала над делами с Ником.
Моё подсознание было умнее моего сознательного разума, я давно это выучила. Самое сложное было не мешаться у него на дороге.
Лицо Мозера вновь промелькнуло передо мной.
Он говорил, адресовал слова Блэку.
«Хокинг... - прохрипел он, его глаза серели. - Он нашёл... Линкольна. Он нашёл Линкольна...»
«Теперь он тебя поймал... Блэк...»
Последние слова Мозера, и он адресовал их Блэку.
Он умирал, но хотел поговорить с Блэком.
«Он тебя поймал...»
Я побежала быстрее, ускоряя свой темп ещё немного. Пейзаж вокруг размывался, но я едва это замечала. Небо становилось ярче, облака окрашивались розовым и золотым, пока мы огибали изгиб водохранилища; затем солнце уже оказалось впереди и справа от нас. Резкий свет и холодный воздух заставляли мои глаза слезиться, слезы высыхали на щеках.
Образы продолжали выглядывать из темноты моего разума.
Я видела горящее пламя и тела, тёмный дым, валящий грибоподобными облаками, клубящийся на горячем ветру точно угольно-черные змеи. Я видела усмехающиеся губы бантиком, взъерошенные черные волосы, крепко уложенные средством для укладки, синие глаза, разглядывающие моё платье спереди.
«Ну терроризм, конечно! - эхом вторил смеющийся голос. - Все знают, что эти трое имели обширные вложения в нефть... совсем как твой мужчина...»
Мой собственный голос, лёгкий, более игривый.
«Ты покупал боевые беспилотники, дорогой?»
Проблеск золотых глаз. «Не для Дэвида Гаррисона».