Германский император, пребывавший в Кобурге том же статусе, что и его бабушка Виктория, которая носила титул императрицы Индии, наслаждался возможностью сыграть первую скрипку в устройстве «августейшего воссоединения старейших династий Европы»>1. Он настойчиво уговаривал Аликс сменить веру, дабы упрочить сеть династических браков, связывающую государства Европы, и 21 апреля[1] Аликс наконец уступила. В своем дневнике Николай записал, что это был «самый чудесный и незабываемый день в моей жизни – день моей помолвки с моей дорогой любимой Аликс»>2[2]. Доставшаяся ему роль deus ex machina в устройстве помолвки своих германской кузины и русского кузена стала предметом пожизненной гордости Вильгельма. Своим счастьем они были обязаны ему, и эта несокрушимая вера в непререкаемость собственного авторитета так и останется неотъемлемой частью «патологической склонности к преувеличениям», которая была свойственна эксцентричной натуре Вильгельма>3.
Однако королева Виктория питала весьма серьезные опасения относительно будущего, которое сулит ее любимой внучке Аликс брак с российской царской семьей. «У меня стынет кровь, когда я думаю о том, что она, такая молодая, скорее всего, окажется на этом весьма шатком троне», – писала она сестре Аликс Виктории, предвидя, что «ее драгоценная жизнь и особенно жизнь ее мужа» будут находиться «под постоянной угрозой»>4. И, как это часто бывало и прежде, история показала, что королева Виктория была права.
Ранее Вильгельм и сам подумывал о том, чтобы жениться на одной из своих красивых кузин из Гессен-Дармштадта: на Аликс, Элле, Виктории или Ирене. Пока они росли у себя в Гессен-Дармштадте, он часто приезжал к ним в гости из Берлина и всегда смотрел на старшую сестру Аликс Эллу как на свою «самую большую любимицу»>5. В девятнадцать он надеялся взять ее в жены. Она была его двоюродной сестрой, но королева Виктория могла все-таки одобрить их брак, несмотря на их близкое кровное родство. Но у матери Вильгельма, кронпринцессы Виктории, были на этот счет другие мысли. Она предпочитала женить своего сына на принцессе не из Гессен-Дармштадта, а из Шлезвиг-Гольштейна, которую с Вильгельмом связывало более дальнее родство.
Вильгельм очень не любил, когда ему перечили, особенно если это делала его мать, и продолжал ездить к сестрам-принцессам в Гессен-Дармштадт. Но едва лишь Элла начала отвечать на его ухаживания, как известный своей непредсказуемостью будущий кайзер перенес свои симпатии на ту кандидатку в невесты, к которой склонялась его мать, Августу Викторию Шлезвиг-Гольштейнскую, причем сделал это, как писал его собственный отец, с «возмутительной быстротой»