— К профессору в гости зайдите, неудобно же чураться добрых людей...
Снова ребята потупились. Действительно, неудобно получилось, занялись, замотались с этой рамой, забыли старичка профессора.
— А у профессора есть свой парник, небольшой, правда, но нам хотя бы такой на первое время. Вот вы посмотрите его, да и смастерите такой же.
— Ладно.
Выйдя от директора, остановились у двери кабинета, заглянули друг другу в глаза:
— Ну?
— То-то...
— Живем?
— Еще как!
И зашагали по коридору. Коридор сразу стал шире и выше, и окна светились сегодня как-то веселее.
А тут и Каринка навстречу. Идет, усмехается. Будто уже знает тайну. И они не выдержали, похвастались:
— Парники будем делать.
— Что, что?
— Не покупать же весной рассаду. А знаешь, сколько цветов нужно?
— А в парниках высеем заранее...
— Всю школу обсадим.
— Ой!
Поняла, в чем дело, захлопала в ладоши. Вся засияла:
— Вы сами и сделаете?
— Пустяки.
— Ой, мальчишки! Какие же вы хорошие! Умницы!
Ребятам очень приятны все эти эпитеты. Но они для порядка хмурятся, отмахиваются:
— Ну, заговорила!
— Как будто и вправду что-то особенное...
— Обыкновенные парники.
Возле них собрались школьники. Вскоре про эту новость узнал весь интернат.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
в которой случилось непоправимое
Школа-интернат — это вовсе не крепость. В нее входят и из нее выходят совершенно свободно. Даже школьники.
Однако интернатовцы не всегда выходят за пределы школьной усадьбы одной и той же дорогой.
Вот хотя бы и сегодня. Андрейка с Миколкой вышли за школьные ворота не спеша, с серьезным видом, даже постояли у калитки немного, заспорив, как лучше пойти: возле озера или лесом? И так и так можно было добраться до усадьбы профессора.
— Увидим, замерзло ли озеро, — доказывал Миколка преимущества тропки, проходившей вдоль берега.
— А так разве не видно, что оно замерзло? — возражал Андрей. — Мороз ударил, ну и замерзло.
— А-а! Уж и мороз! Разве это зима?
— В лесу, может, зайца вспугнем.
Миколка колебался. Заяц — это совсем другое дело. Вспугнуть длинноухого, крикнуть, свистнуть на него, пробежать за ним хотя бы с полкилометра — для этой потехи можно и озером поступиться.
И они дружно шагают лесной тропой.
Вышли бы ребята пораньше, минут на двадцать, обязательно встретили бы здесь, на этой тропе, Конопельского с Масловым. А так подзадержались, и те успели свернуть на другую дорогу.
У Конопельского с Масловым тоже были дела за пределами школы. Только они на эти дела ни у кого разрешения не спрашивали, попросту говоря, удрали из школы. Вышли не через калитку, не спорили, какую дорогу выбрать, — потихоньку пробрались за мастерские, а там, воровато оглядываясь, юркнули за глухую стену. Здесь постояли, прислушались к тому, что творилось на школьном дворе. Отравили холодный зимний воздух табачным дымом и, не дотянув папирос до конца, старательно затоптали окурки в песок, чтоб и следов не осталось, и только после этого, настороженно оглядевшись, подошли к забору, отодвинули доску, державшуюся только на верхнем гвозде, и сразу очутились в зимнем лесу.