— Ты и есть ходячая сенсация. Наверное, в этом дело. — улыбнулась она. — В любом случае, я рада тебя видеть. Несмотря на то, что ты стал букой и праведником. — Мэгги лукаво подмигнула мне. — Значит, не хочешь утешить вдовушку?
— Извини. — Я почти виновато развел руками, не испытывая ни малейшего колебания. Меган больше не привлекала меня физически. Я не реагировал на нее. Но ради всего святого, не подумайте, что я подался в монахи. Это не так. Я все ещё не чужд к потребности тела, и на Тибете к сексу относятся почти так же легкомысленно, как я в свое время. Когда я спускался в деревню во время привоза продовольствия, вокруг меня собиралась толпа девушек, которые тянули меня в разные стороны и дрались из — за меня. Я не понимал их и смеялся. Пока мой единственный собеседник, отшельник Нджы не отругал меня за глупость. Он сказал, что я оскорбил девушек, отказывая им. И теперь местные мужчины не позовут их в жены, посчитав недостаточно привлекательными, раз иностранец пренебрег ими. Я долго не мог вникнуть в подобный уклад ценностей, как и в многомужие, которое в Тибете до сих пор развито и процветает. Но, когда в следующий раз пошел в деревню за провизией для меня и Нджы, то не стал смеяться над тибетками, и выбрал одну, потом другую и так далее. Они не ревновали, и выглядели совершенно счастливыми. Впоследствии многие из них вышли замуж, и больше даже не смотрели в мою сторону. Когда я спросил у Нджы, почему девушкам позволяет вести такую разгульную жизнь до брака, то он отвечал просто, вопросом на вопрос: «Разве в вашей стране девицы хранят себя для мужа?». Но за связь с чужой женой, даже если у нее пять мужей одновременно, и она как-то ухитрилась еще глянуть на сторону, могут запросто убить. Вот такие странные нравы. Поэтому Нджы призывал меня быть максимально острожным. И я был. Я был далеко не монахом. Секс на Тибете является чуть ли не частью религии, и местные девушки весьма и весьма раскованы, и откровенны. И невероятно искренни, прямолинейны и доброжелательны. У них волшебные руки, которые способны творить чудеса, и сияющие добротой глаза. Они отдают тебе себя не взамен на что-то, а ради удовольствия. Им все равно кто ты и откуда. Если тебя выбрали, значит, это ты — дар. И они горды и счастливы, что ты был в их жизни. И благодарны. Как-то так.
Но здесь все иначе. Наш мир разительно отличается, не только нравами, устройством семьи и религией. Ментальность и духовность в Америке, конкретно в Нью-Йорке, совершенно иная. Лицемерие, личная выгода и продажность сквозит во всех поступках и желаниях людей. Я был таким же совсем недавно, или очень давно. Целая вечность прошла. Это так. В горах время течет иначе. Там вовсе нет времени, календаря и часов. Я жил, ориентируясь по солнцу, ветру, росту мха на склонах. И это было по — настоящему. И это было неповторимо и удивительно.