Всего этого могло не быть, конечно.
Все могло быть иначе.
Но как оно выглядело бы теперь, спустя годы, это «иначе»? Вот вопрос.
Лишь с одним из детсадовских мальчиков старшей подготовительной группы я потом подружился на долгие годы юности — Левкой Моисеевым, и то лишь потому, что в день моего первого привода в детский сад он стоял в сторонке и грустно смотрел на мое избиение сквозь толстые очки. Он был презренным очкариком, и в детском саду ему приходилось куда как солоно, гораздо хуже, чем мне.
А тогда, в тот день моего позора, воспитательница, отругавшись хорошенько, загнала нас в «рекреацию» — так называли большую комнату с обручами для девочек, с деревянными лестницами, заставила всех надеть «чешки» и началось…
— Пятки вместе, носки врозь!
И пошло, и поехало. «Пятки вместе, носки врозь!» И конца и края этому не видно…
3
— Что ты! Что ты! Разве ж так можно? Надо слушаться маму, мать есть мать! Уже деньги уплочены!
Бабушка махала руками, испуганная моим нежеланием на следующий день идти в детский сад. И я в который уже раз смирился, и мы с бабушкой каждое утро, как на зачин, по фабричному бабушкиному выражению, шли через старый город в подворотню на улице Тупицына, а вечером, уже затемно, она забирала меня домой.
Потом и по утрам стало тёмно.
Моя рука до сих пор помнит, как бабушкина грубая варежка из суровья сжимала мою шерстяную. Мы долго брели к заводским железнодорожным путям, не доходя до которых, между ветхими столетними домами, провалом зиял вход на территорию нашего садика.
Снег еще не выпал, мальчики продолжали играть в песочнице, да еще занимали очередь к единственным в детском садике качелькам.
В песочнице кричали, изображая совочком летательный аппарат:
— Я — «Луна-шестнадцать»!
— Неправда, «Луна-семнадцать»! А «Луна-шестнадцать» была раньше, она привезла на землю лунный грунт!
Совочек плавно опускался в спрессованный дождями песок, и теперь он уже был луноходом:
— Я — «Луноход-один»! Я — «Луноход-один!»
Мы, мальчишки, любили «приносить» с собой в детсад и распевать новые песенки. Все тут же заучивали слова, например: «По военной дороге шел петух кривоногий, а за ним — восемнадцать цыплят. Он зашел в ресторанчик, чекалдыкнул стаканчик, а цыплятам купил мармелад». Нам не запрещали петь эту песню, это же было обычное дело, стаканчик-то. И, по убеждению воспитательницы и заведующей, каждому из нас, мальчиков-дошколят, всем без исключения, предстояло в недалеком будущем «чекалдыкать» стаканчик по дороге куда бы то ни было.
А еще злые, хулиганистые мальчики любили подбежать сзади к зазевавшемуся детсадовцу, прыгнуть с разбега к нему на закорки и кричать: