Но и на следующий день, как я ни смотрел в окно, похорон дяди Вали я не увидел. Бабушка тоже начала беспокоиться, пошла узнавать новости к Князевым.
— Все, похоронили Ириного папу, — сказала бабушка с недобрым выражением лица, когда вернулась. — На заводе «Комсомолец» была панихида, в ихнем клубе. Оттуда и на кладбище понесли. Нехалюзы. Наверно, бабку в церковь одну отправили, а сами — в клуб пошли.
Я знал этот клуб, нас водили туда всем детским садом недели две назад. Это была очень тягостный, унылый поход.
Перед ним в детском саду появился кругленький, как колобок, небритый дядька, со спутанными на лбу потными волосиками, он долго сидел в кабинете заведующей, а потом они вышли и заведующая зычно возгласила: «Внимание! Тише!» А дядька шепелявым голосом стал говорить нам, стараясь понравиться, что в Егорьевск скоро приедет цирк, там есть «даже маленькая обезьянка», клоун и волшебник, так что всех нас он приглашает на представление.
Кто-то кричал «Ура!», но, в общем, мы как-то вяло реагировали на эту новость — уж больно противным был дядька. А вечером бабушка выговаривала мне, как будто это я был тем потным колобком:
— Три рубля за утренник какой-то! С ума посходили! Ни за что не отдам! Зачем тебе этот цирк, там галиматья одна? Это же не настоящий цирк, вас обманывают! Они самозванцы, вот кто они. Прохиндеи.
— Да не люблю я цирк, не хочу я туда, — защищался я.
И утром следующего дня бабушка, приведши меня в детсад, сказала заведующей, что три рубля на цирк она дать не может, у нее пенсия маленькая.
На следующий день был выходной, я помогал бабушке топить печку, и вдруг в окно постучали.
— Глянь, Саша, ктой-та? — сказала бабушка.
Она не могла отойти от шестка, у нее что-то убежало, и по комнатам пошел едкий пар, смешанный с дымом.
Я выглянул в окошко и обомлел: внизу, на тропинке, стояла наша сердитая воспитательница. Зачем она пришла?
Бабушка тоже дивилась: что могло стрястись такого, если к нам нагрянула моя воспитательница? Побежала открывать.
Таисия Павловна озиралась по сторонам в нашей избе, кашляла и морщилась от дыма и угара, опасливо наступала на шаткие половицы… Наконец, присела на краешек стула.
— Вы должны понимать, — заговорила она, обращаясь к бабушке, — ребенку необходимо развитие, культурные мероприятия. К тому же этот поход в цирк запланирован в коллективе, вы что, хотите, чтобы ваш…
Она запнулась, видимо, забыв, как меня зовут.
— … ваш мальчик вырос единоличником?
При этом слове бабушка испугалась: о нет, она не хотела, чтобы я рос единоличником! В нашей стране стыдно быть единоличником, здесь нельзя жить самому по себе, как тетя Рая, и не считаться с мнением коллектива.