Они не успевали переходить в позу летящих в свободном парении парашютистов, так как труба местами всячески изгибалась, и парень с девочкой плавно и мягко опускались на очередной изгиб стенки и какое-то время стремительно катились по ней, как в водном аттракционе аквапарка. Затем же снова на короткий промежуток времени уходили в свободное падение, когда водопровод становился ровно вертикальным.
— Как долго будет продолжаться это падение, и куда мы в итоге упадем? — с беспокойством спросил Марк. Слышали они друг друга отчетливо.
— Я не знаю, но почему-то уверена, что все будет хорошо, хотя мне страшно, — ответила Тиора, цепляясь за одежду парня.
— Надеюсь, внизу будет что-то мягкое, иначе нам несдобровать.
— Дедушка говорил, что все пути…
— Да-да, ведут в одно и тоже место в центре, — перебил ее Марк, — но когда ты летишь по трубе с сумасшедшей скоростью вниз, мысль никак не хочет успокоиться, рисуя в конце падения что угодно — от твердой бетонной поверхности, до острых шипов, огненной расплавленной лавы или ямы, кишащей тысячами змей.
В ту же секунду он инстинктивно повернул лицо к Тиоре, и хоть не видел ничего, но понял, что говорить ему этого всего не стоило. Девочка съежилась, пискнула в порыве страха и уткнулась всем лицом в плечо Марка, стискивая своими цепкими пальчиками его одежду.
— Ну, родная, все будет хорошо, — парень в полете второй рукой погладил ее по головке, стараясь пригладить развевающиеся волосы. — Я уверен, что твой дед сказал правду, и он очень не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось, а значит, там внизу нас ждет что-то мягкое.
Парень призадумался и добавил:
— Например, целая комната сладкой ваты, в которую мы бухнемся со всего маху.
— Неее, лучше пусть будет суфле, — ее глаза вынырнули из плеча парня и с опаской, и в тоже время с лукавством посмотрели на него.
— Сладкоежка, — усмехнулся Марк.
Такой разговор успокаивал и его самого, так как в голову лезли только самые ужасные вещи, которые могло только создать его воображение.
— Хорошо, значит там внизу целая огромная миска мягкого нежного суфле, в которое мы также мягко упадем. Только смотри не объешься, а то живот заболит, — продолжал парень эту игру.
— От суфле точно не заболит, — девочка уже позабыла, что они падают куда-то в бездну, и озорно хохотнула.
Новый изгиб, и Марк с Тиорой с большой скоростью покатились дальше.
— Что ты видишь, Тиора?
— Труба какая-то и все, ниже и выше темно, но тебя вижу хорошо, больше ничего здесь нет, — отозвалась она.
Марк вздохнул. Он уже немного привык к этому странному падению, но все-таки такое долгое отсутствие конца «водопровода» его начинало беспокоить все больше.