— Маааааарк! — визг Тиоры эхом прокатился по проходу.
— Тиора! — парень в испуге начал карабкаться вниз, не разбирая, куда ставит ноги.
Один раз он скользнул вниз метра на два, обдирая ладони и рискуя сорваться. Вовремя удержался на месте, остановился, и, не обращая никакого внимания на кровоточащие руки, снова стал спускаться.
— Тиора!
Дойдя до половины пути, спеша насколько это было возможно, юноша неудачно поставил правую ногу на выступ, и она резко сорвалась, скидывая вниз пыль. Марк локтем правой руки и правой щекой с силой хлопнулся на стену всем весом, заскользил ими по шершавой поверхности и взвыл. Щека горела адским пламенем, капли крови выступили сквозь глубокие царапины, но ему было уже все равно. Марк поставил правую ногу, выровнялся и быстро спустился на землю.
— Тиора! — он кричал до боли в горле, рванув по проходу, преследуя тварь, укравшую девочку. Правый рукав одежды грязными лохмотьями в пятнах крови трепыхался во время бега.
— Тиора! — из его глаз обильно полились слезы. Слезы страха. Марк был напуган в крайней степени. Он не переживал так за себя, как переживал за девочку, и теперь его сердце бешено колотилось, а разум рисовал ужасные картины, которые могли постигнуть ее.
Он бежал по проходам, не разбирая дороги, периодически останавливаясь и вслушиваясь в тишину. Пару раз ему казалось, что он услышал крик девочки и кидался в ту сторону, но было неясно, то ли это была правда, то ли слух начинал его обманывать.
Марк бежал и вспоминал момент, как в детстве он проснулся посреди ночи и не обнаружил своего младшего брата Ивана в своей постели. Мать находилась в тот момент на работе. Ивану тогда было лет десять, и Марк очень сильно перепугался за него. Быстро оделся и выскочил на пустынную улицу. Вокруг было темно, и лишь на главных дорогах поселка местами горели фонари. Тогда парень с тревогой в душе и слезами на глазах оббегал, как ему показалось, весь поселок в поисках младшего брата. Марк всегда был впечатлителен, и в его душе оставили свои отпечатки множество рассказов о том, как цыгане воровали ночью детей, или истории о всяких странных людях и ведьмах — сельские рассказы всегда пестрили какой-нибудь мистической чертовщиной. Тогда парень нашел брата на одной из улиц, и, стараясь не показывать тот факт, что он вообще плакал, пошел с ним домой. Он даже не ругал Ивана, просто спокойно вел его. На вопрос «Где ты пропадал и почему ушел ночью?» младший брат заявил со всей своей детской непосредственностью, что ему не спалось, и он решил погулять.
Сейчас же душу Марка раздирали такие же чувства отчаяния и тревоги, от которых его начало тошнить и трудно дышать. Слезы лились из его глаз ручьем, лицо исказила гримаса сильнейшего горя. Он бежал и звал Тиору, срывая голос, разрывая глотку до хрипа и боли и начиная уже кашлять. След девочки обрывался, и неизвестно было, где теперь ее искать.