Немного приободренный этой мыслью Марк дошел до распутья и, выбрав один из проходов, выложил небольшую горку из валявшихся под ногами камней прямо у его входа. Идя по туннелям, парень прислушивался к движению воздуха, нюхал его, мочил палец слюной и пробовал осязанием. Полный штиль.
Он бродил среди множества штреков, переплетающихся между собой также извилисто, как и на поверхности. Несколько раз Марк проходил одно и то же место, видя горки камней, и выбирал новый путь на очередном перекрестке. Шел дальше, останавливался, прислушивался, мочил палец и пробовал движение воздуха, снова перекресток, снова горка из камней, новый путь, остановился, прислушался, кап-кап-кап, и снова никакого движения воздуха.
Он шел, как ему казалось, уже часа два. Слезы обильно лились из его глаз, а отчаяние и безысходность переполняли его душу, рвя ее на куски. Марк еле плелся и рыдал, думая о девочке, и о том, что окончательно заблудился, даже сделав столько ориентиров из камней. Как долго он будет так блуждать, и что там вообще с Тиорой. Может с ней сделали что-то страшное. Марк не хотел даже накидывать варианты, что могли сделать с девочкой. Он с отвращением встряхнул головой, стараясь выбросить эти мысли.
— Да что же это за лабиринт такой! — в сердцах закричал Марк на весь проход. — Тиора! Тиора!
Внезапно юноша услышал какие-то шепотки в тишине, остановился, сгорбился и, приподняв руки на уровне лица, приготовился защищаться. Дико озираясь по сторонам, он крутился вокруг своей оси и ждал. Наконец, не выдержав нервного напряжения, Марк отчаянно крикнул:
— Кто здесь!? Выходи! Мне уже все равно! Я тебя не боюсь! — он всхлипывал, кружась и ожидая нападения с любой стороны.
— Слышал? — насмешливым полушепотом произнес молодой женский голос. — Он не боится нас, не боится.
— Не боится, не боится, — повторил таким же полушепотом юношеский голос.
Затем диковато расхохотавшись, они начали быстро и непонятно перешептываться, заполняя своды пещеры каким-то шуршащим звуком, который как будто скребся по стенам вокруг.
— Где вы? — спросил Марк, оглядываясь.
— Он еще не понял, не понял, глупый, глупый, потерял ее, потерял, потерял, — женский голос громким шепотом раздавался вокруг.
— Он должен был ее беречь, беречь, беречь, глупец, не справился, он не справился, — вторил ей юношеский голос.
Марк понял, что рядом физически никого не было, и встал ровно, опуская руки.
— Он понял, понял, понял.
— Неважно, он не справился, он потерял ее, потерял, потерял, потерял.
Голоса говорили очень быстро шепотом и полушепотом, иногда становясь то громче, то тише, перекатываясь разной эмоциональной палитрой. Было ощущение, что они порой потешаются над Марком, порой увещевают его и тут же смеются над ним, а порой начиналась какая-то возня с выяснением отношений друг с другом, забывая о парне. Все это сводило с ума и доводило его до исступления.