Вдоль дорог кроме обычных пальм росли еще странные деревья с широкими листьями, ранее юноша таких нигде не видел. Порой они проезжали длинные мосты через проливы, которые Марк наблюдал с самолета, длинные тоннели, необычные развязки и многополосные разрисованные указателями автострады, а иногда их автобус подступал очень близко к холмам, на склонах которых росли деревья плотной зеленой массой, и парню по-ребячески хотелось попробовать взобраться по склону на самый верх. Уже начало темнеть, и сидя спереди на самом верху Марку открывались красивые виды на сумеречный город. Огни десятков высоток отражались в водах заливов и светились паромы, когда они проезжали мосты, сияющие огнями. Юноша сидел и думал, что в каждом из этих тысяч горящих окошек свои люди, своя личная история. Кто тот человек в этом окне? А в том? И вот в этом тоже? Чем они занимаются? Какова их жизнь? И чем вообще дышат эти люди, столь непохожие на него самого в своих мыслях, менталитете и мировоззрении? Все эту Марку было очень интересно, и юноша пытался представить каждого из них, их семьи и занятия в жизни.
Его автобус ехал около полутора часов. Марк ранее спустился вниз и попытался спросить у водителя, как долго ему еще предстоит ехать до нужной остановки — парент произнес ее название. Человек за рулем автобуса указал ему пальцем на табло и что-то отрывисто проговорил. Парень взглянул на табло и увидел, что оно показывает все остановки, и к какой именно они сейчас приближаются, понял, что выходить ему буквально через одну. Снаружи уже было темно, но вокруг светились сотни вывесок и витрин, тысячи людей шли по улицам. Он был уже в центре, Марку стало немного тревожно на душе.
Через десять минут дверь автобуса открылась, и юноша вышел на своей остановке, погружаясь в общую массу людей, в основном азиатской внешности. В лицо ему сразу пахнул горячий воздух, напоенный влагой до предела. Дышать было практически нечем, и на миг Марку с его вегето-сосудистой дистонией и приступами нехватки воздуха стало нехорошо. Он вдохнул глубже, подкинул рюкзак на плечах, укладывая его поудобнее на спине и поправляя шлейки, и сразу же почувствовал этот запах, который на выходе из аэропорта был лишь дальним отголоском. Им был пропитан весь воздух, весь город, абсолютно все. С непривычки Марка стало подташнивать. Это был запах еды, китайской еды, и юноша сразу же отметил, пройдя немного вдоль улицы, что во многих местах были настежь открыты двери и окна, откуда и шел этот пищевой аромат. Практически везде люди ели.