Юноша разложил все в несколько стопок: десятки выстроились в небоскреб, далее пошли небольшие высотки из двадцаток и пятидесяток, и все закончилось парой частных домиков из сотен и фундамента из пятисотенной банкноты. Он сложил это все в одну большую гармошку по возрастанию и положил ее себе на колени. Затем вдохнул и начал считать.
Тысяча девятьсот тридцать гонконгских долларов, не считая мелочи. Здесь было чуть больше половины месячной заработной платы какой-нибудь филиппинки, работающей гувернанткой в этом мегаполисе. Марк откинулся назад и задумался, улыбаясь все шире и шире. Центр Гонконга, самое его сердце, узкий туалет МакДональдса, и он, сидящий на унитазе с закрытой крышкой с целой кучей заработанных денег на своих коленях (они были поистине заработаны, так как простоять восемь часов в духоте, постоянно играя эмоциями лица и общаясь с людьми, достаточно тяжело) — юноша чувствовал себя королем мира, и если кто-нибудь еще пару месяцев назад заявил бы ему такое, он ни за что бы не поверил, сочтя это глупой шуткой. Сейчас Марк громко смеялся, и эхо глухо отражалось от стен маленького туалета.
Марк никогда не любил деньги, но и не ненавидел. У него была странная черта, он был поистине безразличен к ним, видимо, поэтому юноша не умел особо зарабатывать их. Деньги обычно липнут к людям, которые их не просто любят — обожают, и которые в итоге рьяно и фанатично направленны на их заработок как можно больше любыми путями. Марк видел таковых людей не раз, опыта хватало, но себя к ним отнести не мог, это был не его путь. Но сейчас у него было достаточно денег, и парень все равно смотрел на них не с любовью таких людей, он смотрел на эту стопку денег с мыслью о том, что у него завтра будет, что поесть, он не будет голодать, причем достаточно длительное время — вот, что самое главное.
Уверенность в завтрашнем дне. Более никаких чувств к ним юноша не испытывал, для него это было лишь средство выживания. Так было всегда и так будет, даже если бы он внезапно в один миг стал умопомрачительно богат, ничего бы не изменилось в его отношении к деньгам. Сейчас ко всему прочему, его с горечью забавлял еще один момент: если у филиппинки, работающей гувернанткой здесь, это было больше половины месячной заработной платы, то в его маленьком провинциальном городке это была средняя заработная плата, и юноша получил ее за один день, восемь часов стояния в центре Гонконга.
Марк скрутил стопку денег в рулет, обтянул ее двумя цветными резинками, которые валялись у него в маленьком кармане на всякий случай, и положил все в выуженную из глубин рюкзака шапку. Затем сунул все это во внутренний отсек рюкзака подальше. Себе юноша вытащил из стопки пару сотен на еду и транспорт — на первое время более чем достаточно. Всё тщательно упаковав, он вышел из туалета, в котором и так засиделся слишком долго: обслуживающий персонал уже начал беспокоиться, что кто-то засел в уборной дольше положенного. У парня было достаточно денег, чтобы хорошо поесть и снять кровать на эту ночь, но, наученный долгой жизнью человека, выживающего на крохи, он решил в этот раз сэкономить и воспользоваться еще одним хорошим советом от бывалых путешественников.