оператора (κλήτωρ).
Этот тип теургии особенно интересен своей очевидной аналогией с современным спиритуализмом: будь мы лучше информированы о нем, мы могли бы надеяться, что какое-то сравнение обоих суеверий могло бы пролить свет на их психологическую и физиологическую основу. Но наша информация удручающе скудна. Из Прокла известно, что перед «сеансом» и оператор, и медиум проходили очищение огнем и водой[1131] (in Crat. 100. 21) и что они облачались в специальные хитоны с особыми поясами, соответствующими призываемому божеству (in Remp. 11. 246. 23); это, по всей видимости, соответствует Νειλαίη οθόνη или σινδών [нильская ткань... полотно] порфириевского оракула (Praep. Ευ. 5. 9), передвижение которого было основным элементом аполисиса (ср. PGM iv. 89: ωνδονιάσας κατά κεφαλής μέχρι ποδών γυμνόν... παΐδα [«облачив с головы до ног обнаженного... мальчика»], «lintea indumenta» [льняная одежда] магов в Amm. Marc. 29. 1. 29, и «purum pallium» [чистый паллий] Apul. Apol. 44). Медиум носил также венок, имевший магическую эффективность,[1132] и держал в руке или носил на одежде, εικονίσματα τών κεκλημένωνθεών [«изображения призываемых богов»][1133] или другие необходимые сюмбола.[1134] Что еще делалось для стимулирования транса, не совсем ясно. Порфирий знает людей, которые стараются вызвать одержимость «путем точного соблюдения характерес» (как делали и средневековые маги), но Ямвлих презрительно относится к этой процедуре (de myst. 129. 13; 131. 3 сл.). Ямвлих признает использование атмои [испарений] и эпиклесиса [прославления] (ibid., 157. 9 сл.), но отрицает, что они имеют какое-либо воздействие на сознание медиума; Апулей, с другой стороны (Apol. 43), говорит о медиуме, отправляющемся ко сну, «seu carminum avocamento sive odorum delenimento» [«или при помощи заклинаний, или благодаря использованию испарений»]. Прокл знает о практике мазания глаз стрихнином и другими наркотиками с целью вызывания видений,[1135] но не приписывает ее теургам. Возможно, эффективность операций в теургической деятельности, как и в спиритуализме, являлась психологическим, а не физиологическим феноменом. Ямвлих говорит, что не всякий может быть потенциальным медиумом; самые надежные — «дети и простые люди».[1136] Этот взгляд вписывается в русло общего античного представления;[1137] да и современный опыт в целом имеет тенденцию к тому, чтобы поддержать его, по крайней мере относительно второй части этого требования.
Поведение и психологическое состояние медиума описываются весьма обстоятельно, хотя и туманно, Ямвлихом (de myst. 3. 4-7), а в более ясных выражениях — Пселлом (orat. 27, Scripta Minora I, 248. 1 сл., опираясь на Прокла: ср. также CMAG VI. 209. 15 сл., и Op. Daem. xiv, PG 122. 851). Пселл различает случаи, когда личность медиума полностью пассивна, так что абсолютно необходимо иметь рядом нормального человека, чтобы следить за ним, от тех, когда сознание (παρακολούϋησις) продолжает Οαυμαστόν τινα τρόπον [«(действовать) достойным удивления образом»], вследствие чего медиум знает τίνα τε ενεργεί καί τί φθέγγεται καί πόθεν δει άπολύειν τό κι νουν [«(знает), что делать и что изрекать и как нужно выпустить наружу возбуждение»]. Оба эти вида транса встречаются и в наши дни.