Вот что вспомнил Епифан, работая щётками и метёлкой. Начальник смены дурилки попал в точку: бывший олигарх в компании земляков стал самостоятельно восстанавливать свои глупые мозги. Епифан заметил, что, в отличие от загаженных цехов его металлургического завода, на том свете было чисто, и щётками и метёлкой он водил вхолостую. За делом он вполне понял чувства своих рабочих по отношению к выдуманному им "консалтингу".
А события принимали и вовсе хреновый оборот. Сокамерники скучковались и шептались о чём-то между собой. Епифан решил строить из себя дурака и ни в чём не признаваться: он надеялся, что заглянет служитель и вытащит его отсюда. Тем более, что такое строительство не требовало от него ни труда, ни особых актёрских талантов.
— Болван, оставь в покое щётки. Скажи нам, в каком городе и кем ты работал в той жизни.
— В Ульяновске, ларёчником, шмотки продавал, — соврал Епифан.
Сокамерники — бывшие земляки — разбудили Пашку.
— А-а, у нас новенький, — Пашка подошёл к Епифану, — Как зовут?
— Болван.
Пашка вмазал в рыло Епифану с левой.
— Как?
— Болван.
Пашка повторил справа. У Епифана болела вся физиономия. И это от двух ударов. Бывший олигарх, не надеясь уже ни на что, ждал, что будет дальше.
— Подожди, Пашка, — сказал Степан, — почитай, на нём бирка есть.
— Надо же? — изумился Пашка, — А я подумал, это ты мне. Извини, Болван.
Сокамерники оттащили Пашку в сторону и несколько минут что-то ему объясняли. Лицо Пашки потемнело.
— Болван, а ну-ка скажи: консалтинг, реструктуризация, глобализация, — потребовал Пашка.
Епифан повторил.
— Говори, сука, был генеральным, а потом предом совета директоров…, - Пашка назвал известный на весь мир металлургический комбинат, — Был?!
Епифан не решился соврать на этот раз.
Бывшие земляки бросились к Епифану, однако Пашка задержал их.
— Сначала объясним.
И, обращаясь к Епифану:
— Здесь все — твои жертвы. Этих четверых залило чугуном… А, чё там…
Пашка отпустил сдерживаемых сокамерников. Епифана били ногами и руками, от души. От нестерпимой боли Епифан терял сознание.
— Стойте, — приказал Пашка. — Оставьте мне.
Как мы увидим дальше, у Пашки были свои счёты к бывшему олигарху. Работая ногами, он отделил от туловища Епифана голову, руки, ноги. Епифан уже не чувствовал боли, но странным образом видел со стороны своё разорванное тело. А потом и видеть перестал: это Степан вставил ему в глазки веточки, надёрганные из метёлки.
Вошёл служитель. Усыпив Пашку, он сказал вошедшим следом четверым ангелам:
— В ремонт. Обоих.
В то время, как ангелы собирали в мешок то, что осталось от Епифана, громко заревела сирена.