— Можем предложить только Чечню, если пройдёшь медкомиссию.
Медкомиссию Пашка прошёл без проблем, предлагаемая зарплата его устраивала, он написал заявление, чтобы подъёмные и (в случае чего) все остальные деньги выдали жене, и через две недели был в Чечне.
В соответствии со своей военной специальностью Пашка обслуживал технику на базе, но пули, а бывало, и мины залетали и сюда. Работы было много, и всякой. Приходилось и отправлять на родину тела своих товарищей — дело это очень грустное. Ещё более грустные вещи говорили ребята, прибывающие из районов, где они проводили зачистки. Им приходилось слышать по рации на своей частоте угрозы расправиться с их семьями, шедшие из окружённой деревни, в которой засели боевики, при этом назывались имена и точные адреса. Пашка не удивился, когда на территории базы нашли штабного офицера с простреленной головой: шальная пуля, что поделаешь. Постепенно он понимал, что война, несущая горе и страдания простым людям, для политических и финансовых воротил является источником сверхприбылей, и поэтому не закончится никогда. Между этими двумя полюсами вертелись тысячи людей разных рангов, и каждый хотел урвать от войны свой кусочек прибыли.
Теперь Пашка вспоминал финансового, ставшего уже генеральным, каждый день. Подходящего для его задумки оружия здесь было полно, и взять его можно было без проблем. Но вот как его переправить домой, — Пашка не знал. И ни у кого не спрашивал, зная, что любой прокол в этом деле надолго, если не насовсем, отсрочит его планы.
Поэтому, когда штабной капитан подошёл к нему с пачкой долларов, за которую просил положить в гроб с одним из отвоевавшихся несколько картонных коробок, — Пашка согласился.
После выполнения первого столь необычного приказа последовал и второй, и третий… И каждый раз Пашка получал гонорар. При очередной встрече с капитаном Пашка осторожно поинтересовался, не может ли тот помочь ему переправить домой базуку, автомат и боеприпасы к ним. Тот долго смотрел на Пашку, и, не спросив даже, зачем ему это добро, обещал помочь, если Пашка так же аккуратно и не болтая будет выполнять его дальнейшие поручения. Оба понимали, на что идут, лишних разговоров не было. Пашка знал, что, вздумай он отказаться или, того хуже, болтануть об этих поручениях — и ему не жить, отдал капитану все доллары, сказал адрес жены и попросил переправить. Получив от кэпа через неделю пришедшее явно не по почте письмо жены, содержащее и "зашифрованное" сообщение, что деньги ею получены, Пашка понял, что дело у капитана поставлено хорошо.