Пашка выполнял поручения кэпа теперь ежедневно и думал свою думку. А поручения становились более сложными. Приходилось подниматься среди ночи, набивать гробы коробками и даже сопровождать груз, сначала — до аэродрома, а потом и в самолётах. Этими же самолётами, уже с другим грузом, Пашка прибывал обратно. Где он побывал, — он не знал: на военных аэродромах вывесок нет, а не спрашивать об этом у Пашки ума хватало.
За месяц до окончания срока контракта капитан подошёл к Пашке. Сказав, что свою базуку, дюжину фугасных снарядов к ней и автомат с ящиком патронов Пашке привезут в его город, он попросил уточнить место назначения. Пашка нарисовал на листе бумаги, как проехать к его ягорбской даче. Кэп спросил, не нужно ли чего ещё. Пашка, вспомнив, что генеральный часто летает на самолёте, а аэродром находится рядом с его дачей, попросил пару стингеров. Кэп пообещал. Вспомнив, что с ентими хреновинами он не умеет обращаться, Пашка попросил краткий курс обучения. Забегая вперёд, скажем, что до отправки домой Пашка этот курс прошёл и даже сдал зачёт.
С дембельским уже настроением Пашка продолжал обслуживать технику и дело капитана. Перед самой отправкой Паша получил от него ещё пачку долларов, подробные инструкции по получению своего добра и заманчивое предложение.
За две поездки в год в одну из бывших союзных республик, граничащую с Россией, Пашка мог поиметь десять своих прежних годовых зарплат. Гарантировалась безопасность и сопровождение от и до железнодорожного вокзала на юге России, а дальше Пашка должен был справляться сам. И не выдавать своих, если загремит. Риск, конечно, был. И что именно он будет перевозить, — Пашка понимал. Проработав шестерёнкой в отлаженном и регулярно смазываемом механизме по переправке в Россию наркотиков и оружия около года, Пашка не заметил ни одного сбоя этого механизма и счёл риск адекватным предлагаемой зарплате. Пашка согласился, тем более, что всю жизнь он этой работой заниматься не собирался.
И вот Пашка дома. Радость от встречи с сыном и женой, с приятелями, с заморскими лесами прошла довольно быстро и сменилась чувством неуверенности. Таково было общее настроение в городе: на предприятиях задерживались выплаты зарплат. Пенсионеры дежурили у почтовых отделений сутками, привезённых к открытию денег хватало только первым пяти — десяти из них. Не все могли выдержать такое, те, у кого были дети, ещё как-то существовали, а одинокие тихо умирали в своих квартирах от голода, болезней и удушья. Молодыми они получили квартиры вблизи завода, на котором работал Пашка. Завод разросся и дымил так, что и молодые на улицах падали в обморок. Построенное вблизи завода жильё рассматривалось как временное. Долго строился и был наконец построен мост через реку, за которую и шагнул город, Москвой были выделены и деньги на строительство нового жилья (расположенное вблизи завода по генплану подлежало сносу), но в обстановке безвластия эти миллиарды долларов прилипли к загребущим рукам финансового, вполне заслуженно получившего прозвище Rusty King.