Вот такая картина предстала на экране компьютера начальника смены дурилки, когда тот копался в восстанавливаемых Епифановых мозгах. Смеха ради нач. смены вскрыл первый попавшийся блок подсознания. На экране высветилась столичная пивная. В дупель пьяный Епифанов рыжий преп вопрошал заплетающимся голосом у своего ученика:
— Ну что ты заладил, социализм, да социализм? Если в партию вступать собираешься — по кой хрен фарцуешь? Да не ссы, никому не скажу, хотя всё равно все знают. Примут. Ты вот скажи: а можна ли всё енто богатство народное взять, да и присвоить? Ну, не одному, конечно, такой трюк не пройдёт, человек на двадцать распределить? Нет? Чё? Ну какой в жопу народ, это быдло в расчёт не берём. А я думаю, можна. Заказывай ещё по две пива, спекулянт хренов.
Начальник смены уже устал и разбираться в пьяных бреднях не хотел, поэтому, введя слово "трёпка" и нажав Enter, и увидев, как молодому ещё Епифану чистят функель его рабочие, а Епифанова охрана, побросав оружие, делает ноги, он подумал:
— Поделом мураку. Хрен с ним, отправлю его в отстойник, если чё не так, — на доработку пришлют.
— Дежурный по дурилке, Болвана — в отстойник!
Глава 3. В ОТСТОЙНИКЕ. ВСТРЕЧА СО СВОИМИ
Епифан, бывший олигарх, проснулся.
— Чё за дерьмо — дурилка эта, то усыпят, то разбудят, — Епифан вспомнил, что его мысли контролируются.
— До чего больница хороша — дурилка — в жизни лучше не видал.
В ожидании дежурной Епифан обнаружил в себе множество новых воспоминаний. Зудила мысль, а что же произошло после пьянки с мичиганским губернатором?
— Бракоделы хреновы, память за раз восстановить не могут… Ой, как хорошо здеся лечут, — я уже помню, как в школу ходил…
— Молодец, Болван, вовремя одумался, — бывший олигарх не заметил подошедшей дежурной, — ну, ну, ещё раз так подумаешь — усыплю, петух ты драный. — Ты ещё не всё вспомнил, это у всех алкоголиков так. Поэтому приобщать тебя к нашим Знаниям рано. А сейчас мы тебя отправим к бывшим людям, которые жили в городе, в котором ты провёл большую часть своей жизни. Это место называется отстойник. Что-то они напомнят тебе, что-то — ты им. Вставай.
— У меня не двигаются руки и ноги.
— Мы включили тебе мышечное чувство, чувство равновесия, способность двигаться и боль. Остальное тебе пока не понадобится.
Епифан попытался пошевелить руками. Получилось. Он сел на койку. Осторожно встал. Походил немного. При этом стараясь не думать ни о чём, кроме того, как он благодарен докторам. Бывший олигарх уже учился думать, не думая, загоняя свои мысли и чувства в подсознание.