При прощании я спросил, не трудно ли мне будет устроиться на работу.
— Устроишься,— сказал Николай,— у нас в районе 31 промышленное предприятие, из них 13 — металлообрабатывающие. Хоть не везде есть литейные, но устроишься.
Ободренный всем услышанным от Николая, я отправился к Финляндскому вокзалу, где скоро нашел указанную мне улицу, дом и квартиру. Квартира состояла из двух комнат и кухни. Одну комнату занимал хозяин квартиры, рабочий завода «Айваз», с женой и четырьмя малолетними детьми, а другую — два жильца. Все были из Сормова... Познакомились.
— Большевик? — спросил один из жильцов. Это был лет сорока рабочий, с клинообразной бородкой, смахивающий на интеллигента.
— Раз Николай прислал, значит большевик,— ответил за меня другой рабочий.
— Ленинец,— не то спрашивая, не то для себя сказал первый.
— Раз большевик, значит ленинец,— ответил я.
В первом я узнал того меньшевика, о котором мне говорил Николай.
Меньшевик разразился бранью против большевиков.
— Развели забастовочную лихорадку,— говорил он,— а кому это надо, кому это в пользу? Мало вам пятого года, не научились.
Мы возражали ему, говорили, что пятый год нас многому научил и что эта школа нам пригодится при подготовке нового вооруженного восстания. А вот они, меньшевики, так действительно ничему не научились.
Тут наш собеседник соскочил с кровати и начал кричать, указывая на хозяина квартиры:
— Да ты посмотри на него — одни кости да кожа. Жена, четверо детей, а он больше бастует, чем работает.
Хозяин улыбнулся и спокойно сказал:
— А я не жалуюсь, хотя и беспартийный.
— Как же, за ними идешь,— злобно бросил в ответ меньшевик.
— Иду, потому что дорога их правая. Хочу, чтобы моим жене и детям лучше жилось, а насчет твоей жалости ко мне и к моим детям, так ее я слышал и от фабриканта, и от полицейского.
На этом вспышка спора временно прекратилась. Но когда вечером пришел Николай, спор загорелся с новой силой.
— Ортодоксы! — кричал меньшевик,— не хотите уходить из подполья, ну и сидите там, но зачем же в легальные организации лезете?
— А затем, чтобы вас оттуда вышибить,— ответил Николай,— и рабочих подготовить к решительной схватке с царизмом и буржуазией.
Меньшевик долго не мог успокоиться, но мы с ним в спор больше не ввязывались. Нужно было потолковать, как и куда устроить меня на работу. Перебрали почти все металлообрабатывающие заводы, остановились на «Новом Лесснере». Там было три литейных: по меди, чугуну и стали. На этот завод желательно было устроиться еще и потому, что партийная организация там была ослаблена последними арестами. Уходя, Николай сказал: