— О какой войне можно говорить?! — вскипел Димка. — А если это всё-таки фильм?
— Дружинин, ты дурак? Мы троих наших танкистов похоронили! Какие тебе ещё нужны доказательства?
— Мы не имеем права вмешиваться в ход истории! — с пылом возразил он.
— Твои предложения? — мрачно спросил Трубачёв.
— Не знаю… нужно выйти на руководство…
— Какое руководство? Ты чего буробишь? — удивился Антон Комаров.
— На наше руководство…
— И что мы им скажем? «Здрассте! Мы — из будущего»?
— Антон! Нужно попробовать… не получится к нашим…
— Что?! Что ты сказал?! Ну-ка повтори! — вскочил Полуянов.
— А что? Я жить хочу!
— Твою дивизию, а! Не знала, что ты такая мразь, Дружинин! — Косухина резво вскочила и с ходу рванула к однокласснику. — Гнида! Наши деды и прадеды кровью заплатили за то, что ты сейчас живёшь на этом свете, а твой поганый рот вякает, что нужно сдаться немцам?
— Это реальность, где у тебя только один шанс, это не ваша «Будь героем», понимаете? Мы не перезагрузимся и начнем проходить уровень заново, мы умрём.
— И ты решил прожить в сытости и благополучии, выдав немцам всё, что знаешь?
— Лена! Не вздумай доставать пистолет! — предупредил ей Трубачёв. — Нам лишний шум ни к чему.
— Сама знаю, — буркнула она в ответ.
— Ага, значит, вы готовы убить меня ради высоких идей?! Да чем вы тогда лучше немцев? Чем?
— Мы тебя убивать не будем, только свяжем, — ответил за всех староста класса. — Сейчас предпримем операцию, а потом решим, что с тобой делать дальше.
Антон с Ромкой быстро скрутили Дружинина и усадили у гусеницы танка.
— Кто пойдёт, командир? — спросила Лена.
— Ты, я, Роман и Антон с Валеркой. Приходится рисковать самой боеспособной частью нашего класса.
— Вояки хреновы. Желаю вам быстро найти свою смерть, а потом наступит мой черёд! — резко выкрикнул Димка.
— Зойка! У тебя шарфик был? Заткни рот этому недоноску, а то ещё будет орать и выдаст наше местоположение.
— Вот, держи, — подала она шифоновый шарфик — а то я не умею.
Косухина подскочила к однокласснику и, резко повернув его голову к себе, засунула ему шарф в рот.
— Тебе полезно, скотина, — злорадно заметила она, видя, как тот энергично замычал. — Посиди, подумай, может, ещё найдешь в себе силы измениться. Только не вздумай врать — меня не проведёшь! Я ложь за километр чувствую.
— Всё, девчонки, мы выходим. Смотрите, чтобы тут было тихо.
— Попить бы… — заметила Маша Луценко.
— Машунь, мы на обратном пути к роднику заскочим. Он тут недалеко. У нас и тары сейчас нет, куда воды набрать, — ответил ей Рудых.
* * *
Все пятеро преодолели километр пути довольно быстро. Уже стоя у самой опушки, они увидели на самом конце луга сгоревшую «Эмку» с открытыми дверями и «полуторку», возле которой лежало около двух десятков тел красноармейцев в разных позах. Трое немцев деловито сносили в «Ганомаг» винтовки и амуницию убитых, безжалостно шныряя по карманам погибших, остальные перебирали бумаги в кузове советского грузовика.