— Мелко плаваешь, Дружинин. Я — командир Т-34-85[4].
— Чего? — опешил тот. — Ты — командир танка? Да ладно! Нашлась мне тут командирша… как же… поверил я, ага!
— Позывной? — коротко переспросил Ромка, ставший сразу серьёзным.
— «Славянка».
– Прям, как Александра Самусенко.[5]
— А чё, не похожа? — с ехидцей задала вопрос Косухина. — Или мы сейчас с тобой тактико-технические характеристики обсуждать будем, чтобы ты убедился в моей компетентности?
— Про тот, который наверху стоит, что можешь сказать?
— Сорокового года выпуска, двигун — бензиновый М-17Т, из вооружения — 76-миллиметровая пушка Л-11 и пулемёт ДТшный… — она начала загибать пальцы. Дружинин шокированный несвойственным для девушки увлечением молчал, уставившись на неё немигающим взглядом.
— Лена, хватит, — оборвал её Полуянов. — Я тебя понял и снимаю шляпу. Выходит это ты мне жизнь спасла, когда мой артиллерийский расчёт взял на броню один из наших танков. Дело было на Воронежском направлении.
— О! Припоминаю. Там трое человек осталось от расчёта, а командир в левую руку ранен был…
— Да!
— Мы тогда ещё в контратаку пошли, командование думало, что там наша батарея уже сутки, как полегла, а одна пушка продолжала действовать. Вокруг неё одиннадцать танков… мы ещё удивились их героизму. Ну, немного больше и прошли, чтобы, значит, вызволить их из окружения, — добавила девушка.
— Я тебе должен по игре.
— Нормально всё, Рома. Свои люди — сочтёмся.
— А ты про красную зону слышала? — молодые люди сразу нашли общую тему для разговоров, и Дружинин с унылым лицом поплёлся к остальным.
— Ага, только туда никого не пускают. Там особый допуск нужен.
— А я раз попал, на один бой, да и то случайно: как будто пересекли какую-то невидимую стену. Нас в обход послали, да мы заблудились.
— Ну, и как ощущения там?
— Честно говоря, я обалдел: такое впечатление, что там реальная жизнь. Не компьютерная, с её яркой и насыщенной графикой, а естественные цвета, птицы по-настоящему поют, ну и ещё несколько мелких примет.
— Такие же слухи ходили и среди танкистов. С нами в одном полку сражались два экипажа, у которых был доступ туда. Примерно тоже говорили, только у них особо ничего не выпытаешь — ухмыляются или молчат, как рыбы.
— Слушай, а у тебя с Дружининым что?
— Ничего, от слова «совсем», а что? — прищурилась Косухина.
— Давай после экскурсии сходим в кафешку или вообще… поговорим о былых боях…
— Только о них?
— Ну, почему только о них…кхм-гхм… — Роман замолчал, став красным, как рак.
— Ну, да, ТАМ выдержки у тебя — вагон и маленькая тележка, а тут… — развела руками Лена.