Во-первых, очевидно, что раздражители, порождающие состояние неудовольствия и отвращения, вызывают защитную (оборонительную) реакцию животного. Во-вторых, экспериментально показано, что отрицательный эмоциональный тон ощущений сопровождается вегетативными сдвигами, характерными для оборонительных реакций (А. К. Попов, 1963). Однако "возбуждение оборонительного центра" - слишком расплывчатое понятие. Нейрональная структура разнообразных отрицательных ощущений, по-видимому, сложна и формируется различно в каждом отдельном случае. Страдание, как правило, связано с активацией высших центров болевой чувствительности. В формировании чувства отвращения принимает участие рвотный центр, причем даже тогда, когда действующий фактор достаточно далек от пищевой потребности. Меньше всего имеется оснований для предположения о существовании специальных "центров неудовольствия", хотя можно допустить наличие интегративных структур, тесно связанных с рвотным центром, с болевой рецепцией, с двигательными оборонительными центрами.
У человека действия овладения (обладания) чем-то, представляющим биологическую или социальную ценность, в зависимости от информационной ситуации связаны с эмоциями радости, горя, отчаяния. Случаи возникновения немотивированной радости (эйфории) у людей с электродами, вживленными в определенные отделы мозга, делают весьма вероятным предположение о наличии "центров радости" (обзор подобных случаев см. у Боварда, 1962). Это выражение, разумеется, не следует понимать так, будто в каких-то подкорковых структурах сосредоточено все, что мы связываем с ощущением радости, счастья и восторга. Судьба состояния в целом, как и во всех других случаях, решается в коре больших полушарий, где хранится жизненный (а для человека прежде всего социальный) опыт. Гипотетический "центр" - лишь звено огромного нейронального "аппарата радости". Это звено запускается с коры, но, будучи включено, оказывает па кору обратное тонизирующее влияние, придавая специфическую окраску текущей психической деятельности. Пока невозможно сказать что-либо о нейрофизиологической основе таких эмоций, как горе, печаль, отчаяние, разве что адресовать их к спасительному "оборонительному" (в подобных случаях добавляют: "пассивно-оборонительному") центру. Действительно, между горем и страхом, отчаянием и паникой есть некоторые черты сходства, особенно когда горе вызвано утратой объекта или положения, существенно важного для самосохранения.
Отрицательные эмоции, связанные с действиями избегания (защиты) или преодоления (борьбы), реализуются с участием оборонительного центра. Разница между этими двумя группами отрицательных эмоций так очевидна, что они давно уже приурочены к пассивно-оборонительным и активно-оборонительным рефлексам. Вопрос об анатомической основе пассивных и активных оборонительных реакций в павловской школе не решен. Сам И. П. Павлов, как и большинство его последователей, был склонен скорее рассматривать пассивно-оборонительные рефлексы в качестве особой, измененной торможением формы деятельности единого оборонительного центра, чем допустить существование двух самостоятельных центров. Этот вопрос остается предметом дискуссии и в настоящее время. Крупнейший американский нейрофизиолог Мэгун пишет: "В настоящее время можно лишь ставить вопрос о том, лежат ли в основе боли, страха или ярости различные нервные структуры или эти реакции, по крайней мере до известной степени, осуществляются общим нервным механизмом"