— Я еще хотел бы спросить вас, Бертрам, — начал Хартенек, не меняя позы, — Хебештрайт бубнил тут что-то насчет радиограммы…
— Мне ничего не известно, господин обер-лейтенант, — поспешил соврать Бертрам и встал между Хартенеком и Марианной, как будто хотел ее от него защитить.
Обер-лейтенант опустил руки и сурово взглянул на Бертрама.
Тут раздался стон Марианны, и Хартенек непроизвольно закрыл ладонями уши.
— Ну вот, — проворчал он, — это из-за меня! — Он поспешно схватился за фуражку и отвесил поклон Марианне, которая на него и не взглянула.
Уже в дверях он крикнул Бертраму:
— Итак, я передаю пост вам, лейтенант! — И прошипел еще вдобавок: — Надеюсь, ваш Ницше запал вам не только в голову, но и в сердце!
Бертрам остался наедине с Марианной. Немного погодя она позволила ему дать ей сигарету. Руки у нее при этом дрожали.
— Зачем только мы это сделали! — жалобно проговорила Марианна. Гибель Йоста представлялась ей карой.
С тех пор как она вышла за него замуж, Йост дважды терпел аварию. Оба раза она не находила себе места от волнения и беспокойства, дрожала за его жизнь. Но тогда у нее не было этого тяжкого чувства вины, которое так угнетало ее теперь. Взгляд ее упал на черный, зеркально отполированный стол. Она искала на нем фотографию Йоста, а нашла свою. Ей хотелось вспомнить их совместную жизнь, но думала она лишь о своей жизни.
Так, ей припомнился тот, другой, о котором она тоже всегда должна была заботиться, с него, собственно, и начались все ее несчастья. Хайн Зоммерванд, странный человек, со светло-рыжей прядью над асимметричным лицом, с асимметричными плечами — куда он только подевался? Он был студентом. Она встретилась с ним на балу в Школе искусств, где обучалась живописи. Он привел ее к себе на квартиру, и они стали жить вместе. Тогда, в послевоенной сумятице, никто не видел в этом ничего особенного.
Как долго это продолжалось… И как, однако, прочно забылось. Почему же именно сейчас она об этом вспомнила? Йост был тогда пилотом в «Люфтганзе», жил но соседству и вскоре подружился с ними обоими.
У «мудрого Хайна» водилось много секретов. И он давал ей немало поводов к ревности. Ревность и страх боролись в ней в те две ночи во время мятежа, когда Хайна не было дома. Он появился лишь на третий день, бледный, изможденный, с перевязанной рукой. Выпил кофе, собрал чемодан и ушел, ни слова не сказав. Ей и в самом деле хотелось бы знать, что с ним сталось.
Йост буквально спас Марианну, когда полиция допрашивала ее и обыскивала квартиру. Он пришел ей на помощь, а потом захотел взять ее к себе, как взял когда-то Хайн.