-- Проснись, Маргарита, близок час, когда ты станешь венценосной королевой.
И тотчас же, посадив ее на лошадь, он быстро удалился.
Когда стражники заметили, что герцог тайно бежал от них, нарушив свое слово, и не явился на сбор к обеду, они так рассвирепели друг на друга, что готовы были пустить в ход кинжалы.
-- Это твоя вина, -- говорил один, -- что он убежал. Ты больше думал о своем собственном удовольствии, чем о пленнике, и вот от этого мы теперь все погибли.
Другой говорил о нем то же самое, а именно, что он думал, что за герцогом следит во время охоты его товарищ. Наконец, один из них, прервав этот спор, поспешно отправился к королю. Остальные, чтобы найти герцога, тщательно обследовали окрестности. Так как герцог своей бешеной ездой загнал насмерть свою лошадь, то он был захвачен раньше, чем вместе с прекрасной Маргаритой успел пешком добраться до ближайшего города и купить там другую лошадь. Когда он увидел, что прибыли его стражники, чтобы захватить его, он сказал Маргарите, чтобы она спасалась, оставив его. Но она отказалась, говоря, что она желает жить и умереть вместе с ним.
Герцог, видя, что он сейчас будет настигнут, выхватил свою шпагу и поклялся скорее заплатить за свою свободу жизнью, чем снова вернуться в тюрьму. Тогда произошла схватка. Герцог убил двух из своих противников, но, тяжело раненый, ослабевший от потери крови, он, наконец, упал на землю. Таким образом добрый герцог был захвачен вместе с своей красавицей, и оба они были заключены в тюрьму.
В это время жена Грэя, видя, что ее служанка совсем ушла от них, стала горько жаловаться своим соседкам, так как она любила Маргариту так же нежно, как любого из своих детей, которых она вынашивала во чреве своем.
-- О, Маргарита, -- говорила она, -- какие причины побудили тебя меня покинуть? Если что-нибудь тебе не нравилось, почему ты мне об этом не сказала? Если твое жалованье было недостаточно, я бы тебе прибавила. Если твоя одежда была слишком проста, я одела бы тебя лучше. Если у тебя было слишком много работы, я дала бы тебе помощниц. Прощай, моя добрая Мэг, лучшая из служанок, которая когда-либо жила в моем доме. Я могу, конечно, нанять других с тем же именем, но не тех же достоинств; твое сердце было необычайно, я могла отдать в твои руки управление всем моим домом и таким путем освободиться от заботы, которая теперь меня угнетает. Она оставила на местах все мои ключи от сундуков, но, потеряв ее, я потеряла свою опору. Каждое из ее любезных слов, которые она имела обыкновение говорить, так ясно теперь вспоминается мне; я никогда не забуду ее вежливых манер. С каким скромным и кротким видом встречала она мои гневные вспышки! Я раскаиваюсь всем сердцем в тех колкостях, которые я ей говорила. О, Мэг, если бы ты вернулась, я тебя больше бы не бранила, я не была достойна быть хозяйкой такой служанки. Что будет теперь со мной, если я заболею! Ведь теперь здесь нет больше той, которая одновременно была и моим врачом и моим аптекарем.