— Твой отец не известил нас о своей воле относительно твоего будущего, когда ты станешь совсем взрослым, — сказал брат Павел весьма уклончиво. — Такие вещи решаются в свое время, а оно еще не наступило. Поэтому тебе совершенно незачем забивать голову тем, к чему не придется возвращаться еще много лет. Ты находишься на попечении отца Радульфуса, и ему лучше знать, как с тобой поступить. — Однако, давая волю своему человеческому любопытству, брат Павел не преминул спросить мальчика: — А ты видел ту девочку, я имею в виду дочку вашего соседа?
— Она не девочка! — Ричард скорчил гримасу. — Она совсем старая. Ее уже раз просватали, но жених умер. Моя бабушка была довольна. Ведь Хильтруда несколько лет ждала своего жениха, а другие к ней потом и не сватались, потому что она не слишком хороша собой. Так что, скорее всего, она достанется мне.
Эти объяснения совсем не понравились брату Павлу. Наверное, «совсем старой» Хильтруде перевалило чуть за двадцать. Но и эта разница в возрасте была, разумеется, совершенно неприемлемой. Вообще-то говоря, такие неравные браки были делом обычным, когда речь шла о крупных состояниях и землях, однако мало кто одобрял их. Аббат Радульфус давно уже мучился угрызениями совести, принимая в монастырь малолетних детей, которых присылали к нему их отцы, и решил больше не брать мальчиков в аббатство до тех пор, пока те не смогут сделать выбор самостоятельно. Поэтому вряд ли он одобрительно отнесется к идее связать ребенка жестокими и почти убийственными узами такого брака.
— Короче говоря, выбрось все это из головы, — твердо сказал брат Павел. — Еще несколько лет у тебя будет одна забота — как следует учиться и, как это пристало мальчику твоего возраста, развлекаться. Ну теперь, если хочешь, можешь идти к своим товарищам, а нет — посиди здесь.
Ричард осторожно освободился от обнимающей его плечи руки брата Павла и быстро встал с лавки, имея одно желание — поскорее оказаться на свежем воздухе в кругу своих друзей, и не имея никакой охоты продолжать этот разговор. Он еще не вполне осознал случившееся, однако не умом, но сердцем, чувствовал, что пока ему не о чем беспокоиться.
— Если что-нибудь будет неясно, если тебе понадобится утешение или добрый совет, возвращайся ко мне и мы вместе сходим к отцу Радульфусу, — сказал брат Павел. — Он мудрее меня и лучше моего знает, как помочь тебе в это нелегкое время.
Еще чего! Была охота простому ученику по доброй воле нарываться на беседу со столь значительной персоной. Подобающее моменту торжественно-печальное лицо Ричарда приобрело озабоченное выражение: как у человека, которому предстоит незнаемый и тернистый путь. Мальчик поклонился на прощание и поспешно, даже слишком поспешно, вышел из приемной. А брат Павел, проследив за ним из окна и не обнаружив в мальчике ни малейших признаков отчаяния, отправился к аббату, чтобы сообщить ему о видах, которые леди Дионисия Людел имеет на своего внука.