Смерть старика была легкой и безболезненной. Эта гаснущая лампада не чадила, но теплилась, так тихо и покойно, что братья даже не заметили, как потухла последняя искорка. Лишь когда печать старости изгладилась на челе старика, они поняли, что тот отошел в мир иной.
— Так уходят праведники! — вымолвил Эдмунд. — Блаженная смерть! Хорошо бы господь обошелся столь же милостиво и со мной, когда придет мой черед.
Они вместе обрядили покойника и вместе вышли на большой двор, и сделали необходимые распоряжения, дабы усопшего перенесли в часовню. На дворе они увидели, как один из подопечных мальчиков брата Павла споткнулся в спешке на ступеньках и кубарем полетел на булыжники, ободрав коленку. Пришлось его поднимать, промывать ссадину и делать перевязку. Потом Кадфаэль отпустил мальчика к товарищам, вручив на прощанье яблоко за то, что тот не плакал и стойко перенес болезненную перевязку. И лишь после этого Кадфаэль освободился и пошел в конюшню седлать предоставленную в его распоряжение лошадь, а дело было уже к вечерне.
Он как раз вел свою лошадь через двор к привратницкой, когда в арку въехал Дрого Босье, платье его было в дорожной пыли и грязи, лицо мрачнее тучи. В нескольких ярдах позади него поспешал грум Варин, готовый повиноваться малейшему жесту хозяина, но старающийся все же держаться подальше и не попадаться лишний раз ему на глаза. Было совершенно ясно, что охота закончилась ничем и охотники с пустыми руками вернулись домой из-за темноты. Нынче вечером Варин держался как можно дальше от могучей руки хозяина.
Вполне довольный собой Кадфаэль выехал за ворота и рысью пустился в Эйтон к своему пациенту.
Весь день Ричард вместе с другими мальчиками провел в большом монастырском саду у реки, где монахи собирали поздние груши. Детям разрешили помогать, ну и поесть в меру, хотя грушам полагалось еще как следует вылежаться. Впрочем, эти поздние груши уже так долго висели на ветках, что стали вполне съедобными. День стоял погожий, солнечный, река звонко журчала на перекате, и Ричард вовсе не торопился обратно, в обитель, где его ожидали вечерня, ужин и постель. Он задержался в конце процессии монахов, потянувшихся длинной цепочкой вдоль реки, по зеленому склону в сторону Форгейта. В тихом вечернем воздухе над рекой толклись комары, и, охотясь за ними, из воды то и дело выпрыгивали рыбы. Водная гладь под мостом казалась совершенно неподвижной, хотя Ричард отлично знал, что река там глубокая и течение сильное. Вниз по течению пошла лодка, стоявшая до этого на якоре.