– И так вы живете всегда?
– Только когда получаем информацию о прохождении каравана и хотим перехватить его.
Давид неопределенно покачал головой, будто ему стоило труда понять это.
– Но и зачем вы все это делаете? – спросил он. – Почему, по каким причинам?
– У каждого на то свои причины, – ответил Алек. – Для Ховарда это способ продемонстрировать свою любовь к Богу… Для Марио – приключение. Вполне возможно, что и для Таггарта тоже… Я должен сдержать обещание, данное когда–то. Писака сбежал от докучливых больных… А ты… если не вернешь свою жену, однажды почувствуешь себя одиноким и забытым, жизнь покажется скучной и однообразной, и приедешь бороться, чтобы другие женщины не пропали бесследно при подобных обстоятельствах…
– Понятно… Стану чем–то вроде Малика–эль–Фаси?..
– Малик в некоторой степени один из нас, – он протянул руку. – Удачи тебе! – взобрался в седло своего «аррегана», поднял его на ноги. Давид подошел и, указав на Миранду, спросил:
– А она останется здесь одна, без верблюда, без джипа?
– Не беспокойся. Она сможет позаботиться о себе. Я буду приезжать сюда время от времени, проверять как дела, а ты каждые два–три дня, когда вода закончится.
Ткнул своего «аррегана» пяткой в шею и тот побежал мелкой рысью на северо–восток, по следам Ховарда и Марио.
– Они все немного сумасшедшие, – задумчиво пробормотал Давид, постоял немного, словно вспоминал что–то, и, обернувшись к Миранде, спросил:
– Что такое эти «Дома для откорма», эти «Фермы»?
Турку Разману и англичанину Таггарту потребовалось два дня, чтобы добраться до грязных кирпичных стен Аль–Гоза.
Среди дюн, в получасе езды от крайних домов, они разбили лагерь. Разман переоделся в выцветший бурнус, вкруг головы обмотал широкий тюрбан, а лицо закрыл куском голубой ткани, как это делают «Люди копья».
С наступлением ночи двинулся в направлении поселка, расположившегося на границе с «засушливой» пустыней и где дожди идут один–два раза год, а иногда и вовсе не случаются, но, все же, присутствует вода.
Два осла бродили около водокачки и с полдюжины голых ребятишек с распухшими животами гонялись друг за другом рядом с ними.
Аль–Гоз был маленьким поселком, где глинобитные хижины лепились один к другой, будто земля здесь стоила неимоверных денег, хотя вокруг, на сотни километров растилась пустынная, выжженная солнцем территория.
Там, где заканчивались дома, начинался лагерь кочевников: туарегов и теба, большинство из которых обосновались здесь много лет назад, но, тем не менее, предпочитали свои разборные палатки–хаимы из верблюжьей шерсти постоянным хижинам с глиняными стенами.