Может быть, из–за странного желания чувствовать себя свободными? Или, может быть, врожденная потребность умереть в том месте, где родился? Чем проще живет человек, чем он примитивнее с точки зрения тех, других, обитающих в больших городах, чем чаще его поведение определяется инстинктами, тем более он привязан к тому месту, где был рожден.
А как еще можно объяснить странное упрямство продолжать жить в этом раскаленном аду?
И, тем не менее, на закате, в тишине и спокойствии ночи, перед рассветом, когда воздух был еще прохладен, Сахара производила на человека особенное, чарующе впечатление, способное заставить его вернуться сюда, как бы далеко он не забирался в своих скитаниях, наполняла душу пьянящей меланхолией, которую невозможно ощутить ни в каком другом уголке земного шара и порождала тягостное, ноющее ощущение ностальгии по бескрайнему, открытому пространству, заставляла почувствовать неповторимое ощущение свободы, когда куда бы ни кинул взгляд, не увидишь другого человеческого существа и начинаешь ощущать себя так, словно остался один в целом мире – крохотная песчинка посреди грандиозного пейзажа и в то же время способный вместить в своем сознании все это величие, а потому – единственный и неповторимый хозяин всех этих равнин, протянувшихся далеко за горизонт.
Ящерица наклонила голову, посмотрела на человека блестящим глазом–бусинкой и метнулась в тень, охлаждать перегретую солнечными лучами кровь. Давид лениво следил за ней взглядом, под действием полуденного зноя веки его отяжелели, он закрыл глаза и погрузился в сладкую дремоту – дневные часы, жаркие и тягучие, как мед, поползли к долгожданному вечеру.
В какой–то грязной луже, на юг от Гереда, им удалось отмыться и избавиться от липкого запаха шлюх – смеси прогорклого пота с дешевыми духами, шафрана, что используют, чтобы красить руки, и касторового масла.
После того как Хьюго М. Таггарта вырвало в кустах так, что чуть не вывернуло наизнанку, он, с трудом держась на ногах, подошел к «Турку» и без сил свалился рядом.
– Уж и не знаю с чего меня так развезло: с дешевого пойла, дерьмового кускуса или от воспоминая об этой грязной толстухе… – он попытался улыбнуться, но получилось что–то похожее на кривую усмешку. – Иногда, чтобы исполнить свой долг, требуется отдать слишком многое.
Разман дружески похлопал его по ноге.
– Не жалуйся, ты… После трех месяцев пустыни любая женщина вначале может показаться самой желанной и идеальной, потом… как получится….
– Эта – нет! – решительно заявил англичанин.
Закончив чиститься, оседлали верблюдов и тронулись в путь.