– Думаешь, он будет молчать?
Негр сел перед ней на корточки, заглянул в глаза и голосом ровным, без малейшего намека на какие–нибудь эмоции, произнес:
– Я, все–таки, раздвину тебе ноги, черномазая, – пообещал он. – Чего бы мне это не стоило, пусть даже это будет последнее, что я сделаю на этом свете, – он помолчал, улыбнулся и продолжил. – Всем будет проще, если ты добровольно согласишься и престанешь упрямиться.
Надия задумчиво смотрела на него, наконец, как показалось, пришла к определенному решению.
– Существует только один способ решить все это – вытащи меня отсюда и я обещаю позволить делать со мной, что тебе придет в голову… Будешь иметь меня пока не устанешь, а потом я добуду для тебя те десять тысяч долларов…
Амин удивленно взглянул на нее.
– Держишь меня за дурака?
– Дураком будешь, если позволишь, чтобы Сулейман довел меня до Красного моря и там продал. И что ты получишь взамен? Потеряешь меня навсегда, а взамен горсть монет и только… – замолчала, внимательно наблюдая за реакцией Амина. – Но если мы убежим, то получишь и меня и деньги…
– Ты и в самом деле переспишь со мной?
– А почему бы и нет? Когда меня продадут, придется спать все время с тем, кто меня купит… А рядом с тобой у меня остается надежда однажды опять стать свободной. И это вполне меня устраивает.
Амин задумчиво почесал голову и, обернувшись, увидел, как Абдул внимательно наблюдает за ними из дальнего угла подвала. Он встал на ноги и нарочито безразличным голосом произнес.
– Я подумаю, черная. Подумаю.
Выбравшись из подвала, он сел рядом с Зеда–эль–Кебир, тот смотрел куда–то в пустоту глазами мутными и полными слез и курил гашиш. Зеда протянул ему трубку, он с наслаждением затянулся. Зеда передал ему еще и горсть наркотика, которую Амин бережно спрятал в небольшую фляжку.
– Пригодится, поможет скоротать время в этой грязной пустыне.
– Да, долгая дорога ждет тебя впереди. Не завидую я тебе…
Он с наслаждением затянулся, закрыл глаза и отдался на волю туманным фантазиям, навеянным наркотическим дымом. Долгое время они так сидели, молчали и изредка затягивались сладковатым дымом.
– Думаешь, она стоит тех денег? – неожиданно спросил негр.
Зеда не спешил с ответом, со стороны могло показаться, что он ничего и не слышал.
– Вдвойне… Сулейман продаст ее за двадцать тысяч долларов, но раздаст только десять. Этот суданец – старый плут.
Снова они замолчали. Казалось, будто оба задремали, будто перенеслись в другой мир, далеко отсюда, от этой пустыни, грязного дома, рабов, от живых и мертвых…, но вдруг Амин снова заговорил, голосом притворно ленивым и безразличным.