– Как думаешь, найдем ее?
– Нет. Скорее всего, что нет. Граница с Суданом простирается на пятнадцать тысяч километров, от Ливии до Заира… Почему они должны пройти именно там, где мы патрулируем?
Испанец хитро улыбнулся.
– Может потому, что мы их чуем и патрулируем именно там, где они собираются пройти.
– Это как будто играть в прятки.
Он проводил взглядом удалявшегося Кристобаля, тот подошел к костру, раздул угли, подкинул немного хвороста и пошел к источнику, наполнить водой огромный кофейник.
Подошел к верблюдам и нежно погладил голову своего красавца – мехари по прозвищу «Зонг», из чехла вынул длинное ружье и принялся чистить его, как имел обыкновение делать каждое утро, когда редкий свет зарождающегося дня позволял различить спусковой крючок и затвор, хотя свет ему и был не нужен – он научился делать это в темноте, на ощупь, ощупывая пальцами знакомые детали, поглаживая полированный приклад, словно общался со старым другом, кого первым приветствовал каждый новый день, втайне надеясь, что рано или поздно наступит такой момент, когда он сможет использовать его против тех, кто позволил себе расправиться с горсткой смельчаков, оставшихся без единого патрона.
Из сумрака вышла Миранда, села рядом и, несмотря на громкие протесты «Зонга», прижалась к нему и накинула на плечи край плаща.
– Холод–то какой! Чего доброго, подхватишь воспаление легких…
– Вот это будет очаровательно, – пошутил он. – На моей могиле кто–нибудь напишет: «здесь покоится Алек Коллингвуд, умерший от воспаления легких в Сахаре…»
– Ты спал этой ночью?
– Немного, – соврал он.
– Вид у тебя неважный. Если не будешь отдыхать, то погубит тебя … – она кивнула в сторону людей, спящих вокруг костра – в тот день, когда ты ослабнешь, они не пойдут за тобой дальше.
Он внимательно посмотрел на нее, промолчал.
– Скотт погиб… – сказал он неожиданно.
– Я знаю… – она с нежностью погладила его волосы. – Хочешь поговорить о нем?
Он неопределенно пожал плечами.
– Все так запутанно. Вот они здесь, а вот они уже мертвы и их нет рядом, как будто никогда и не существовали. Но иногда, к моему удивлению, я начинаю разговаривать с ними… – он перестал чистить ружье и обвел взглядом горизонт, где небо уже начало светлеть. – Очень часто у меня возникает странное ощущение, что они скачут рядом со мной. Иногда мне слышится запах табака, что курил Альберт, и так ясно, что я начинаю оглядываться по сторонам, смотреть вдаль, хотя и точно знаю – на сотню километров вокруг нет ни одной живой души. А однажды, я услышал смех Альфреда… А теперь, вот, и Скотт присоединился к ним. Как так получается? – он вопросительно посмотрел на Миранду. – Как так, ведь он погиб не по моей вине?