С самого начала разделение экономических и политических аспектов ставит вопрос о том, в каком отношении между собой находятся конкретные логики, управляющие экономической и политической жизнью, сходятся они или расходятся. Самоочевидный постулат в основе модного ныне дискурса утверждает, что между этими двумя аспектами конвергенция существует. Демократия и рынок порождают друг друга — демократии необходим рынок, и наоборот. Это совершенно ошибочное предположение, которое противоречит реальной истории.
Мыслители Просвещения были более требовательны, чем наши вульгарные современники. Они ставили двойной вопрос — почему они сходятся и при каких условиях? Ответ на первый вопрос был подсказан концепцией «Разума» — превозносимого повсеместно общего знаменателя методов руководства. Если люди разумны, следовательно, результаты их политических выборов обязательно согласовываются с результатами, которые, со своей стороны, порождает рынок. Очевидно, что для этого должно выполняться определенное условие, а именно: осуществление демократических прав сохраняется только за теми, кто наделен разумом, то есть за определенными мужами, но не женщинами (которые, как хорошо известно, слишком эмоциональны и неразумны), не рабами, не бедными и обнищавшими (пролетариатом), которые всего лишь следуют своим инстинктам. В согласии с этим образом мышления демократия обязательно должна быть ограничена, предназначена для тех, кто является и гражданами, и владельцами собственности. Поэтому можно без труда понять, почему кандидатуры на выборах всегда или почти всегда соответствуют интересам капиталистов. Однако в то же время политика, сливаясь с экономикой, теряет свою автономность, если не подчиняется ей. Экономическое отчуждение в данном случае явно служит тому, чтобы скрыть утрату политикой своей автономности.
Дальнейшее распространение демократических прав на других, не только граж-дан-бизнесменов, не было ни спонтанным продуктом капиталистического развития, ни требованием такового. Как раз напротив, распространение этих прав было постепенно завоевано жертвами системы — рабочим классом, а позднее женщинами. Это результат борьбы против системы.
В силу обстоятельств распространение прав могло выявлять возможные противоречия между волей большинства — жертв эксплуатации системой, выраженной в демократическом выборе, и судьбой, уготованной для них рынком. Система рискует стать нестабильной и даже взрывоопасной. Как минимум существует риск и вероятность того, что сам рынок станет ареной выражения интересов, которые не соответствуют приоритетам экономики максимальной рентабельности капитала. Другими словами, для одних (представителей капитала) существует риск, а для других (рабочие-граждане) — возможность того, что рынок будет регулироваться чуждыми развитию его узкой и однобокой логики методами. Такая возможность действительно существовала — при определенных условиях, например в послевоенном государстве благосостояния.