— Мы охраняем вашу генетическую информацию. Если нам станет известно о какой-либо попытке недобросовестного агентства собрать, проанализировать или продать ваши генетические образцы или результаты их анализа, мы будем преследовать их с максимальной жестокостью.
— Вы подадите на них в суд? — спросила Каталина.
— Мы убьём их, — отрезал Фуллертон.
Моя сестра посмотрела на меня.
— Это стандартная практика, — тихо добавил Корнелиус. — Любое из других крупных агентств сделает то же самое.
— Конфиденциальность имеет для нас первостепенное значение, — сказал Фуллертон. — Мы относимся к любой попытке кражи ДНК очень серьёзно. По закону, я обязан предоставить вам список наших конкурентов.
Он открыл файл перед ним и передал мне лист бумаги со списком компаний на нем.
— Я надеюсь, что вы выберете нас. Как я уже говорил, мы крупнейший архив в Северной Америке. Мы охватываем более шестидесяти процентов всех Домов в США, включая Дом Роганов.
Забавно, как он это подметил.
— Если вы заинтересованы в определённой родословной, мы можем обработать ваш запрос с большей целесообразностью. Если у нас нет профиля интересующего вас Дома, мы поработаем с имеющим его агентством, что может добавить несколько дней на обработку запроса. Мы позаботимся о вашем Доме, мисс Бейлор. Мы гордимся своей осмотрительностью.
— Что, если другой Дом захочет получить доступ к данным, но не для поиска пары?
— Мы направим их запрос вам для одобрения.
— А если это будет очень могущественный Дом?
— Это не важно, — ответил Фуллертон. — Все Дома имеют одни и те же права, у них у всех одинаковые контракты и они все платят одну и ту же плату. Будь вы слабым Домом лишь с одним Превосходным или процветающим Домом с десятью Превосходными, в наших глазах вы равны.
— Какова оплата? — поинтересовалась я.
— Установленная плата — пятьдесят тысяч за первый год, потом двадцать тысяч ежегодно. После первого года, каждый дополнительный профиль ДНК также оплачивается в двадцать тысяч долларов.
— Пятьдесят тысяч долларов? — Каталина поперхнулась.
Фуллертон ничего не сказал.
Пятьдесят тысяч долларов. Я не могла даже припомнить, чтобы мне приходилось выписывать такую большую сумму. Это была одна шестая нашего годового операционного бюджета и наши сбережения на чёрный день вместе взятые. Я взглянула на Корнелиуса.
— Вы немного переплачиваете за безопасность и удобство пользования крупнейшим архивом, — сказал Корнелиус. — Но у других архивов сопоставимые расценки.
— Берн?
— Давайте уже покончим с этим.
— Каталина?
— Если так нужно, то я согласна.
Я встала, сходила в свой кабинет, и вернулась с чековой книжкой фирмы.